Все проблемы человека - от того, что он живёт неосознанно, как машина-автомат. Техника осознанности позволяет вернуть себе осознанность каждого проживаемого момента

Практически все психотерапевтические методики, а ещё раньше - духовно-религиозные практики сходятся в одном утверждении… В каком же?

Все проблемы человека - от того, что он живёт неосознанно, как машина-автомат. Тело его пребывает в «здесь и сейчас», но, к сожалению, того же нельзя сказать о его уме. Ум человека - спит, спустив жизнь на некий «автопилот».

Либо же бродит по прошлому и будущему - то сожалея и боясь, то «лелея» и мечтая.

Так мы не замечаем, что жизнью нашей начинает управлять Кто и Что угодно, только не мы сами. Вернуть себе осознанность каждого проживаемого момента бытия, «проснуться в реальности»! Вот задача, которую ставили перед собой и своими учениками как духовные учителя-гуру прошлого, так и психотерапевты сегодняшнего дня.

Жизнь реальна только тогда, когда «Я» есть

Вся школа Гурджиева основана на простой мысли: «Что бы вы ни делали - помните себя. Это трудно.»

Гурджиевская школа «четвёртого пути» разработала много конкретнейших техник, которые стоит практиковать, если Вы всерьёз задумались о том, что же происходит с Вашей собственной реальностью, пока Вы чудачите где-то в отдалении…

Техника осознанности №1 «Сбить себя с толку»

Это ряд очень простых, но действенных упражнений по нарушению состояния «автопилота». Поняв нехитрый принцип, лежащий в основе этих практик, Вы сможете придумывать для себя новые варианты - то, что Вам больше нравится.

Дайте себе задание в течение одного дня принимать пищу, держа основной прибор (вилку или ложку) не той рукой, которой Вы привыкли. То есть, скажем, весь день правши едят, держа ложку левой рукой, а левши, соответствено, правой.

В течение недели добирайтесь до работы (или до дома с работы) другим маршрутом. Хотя бы выходите на одну остановку раньше или позже и добирайтесь пешком, но не по прямой дороге. (Что касается женщин, то здесь нужно заранее побеспокоиться об удобной обуви. И разумеется, сие упражнение не подразумевает хождения тёмным вечером по сомнительным подворотням в туфлях на шпильке. Гурджиевские практики призывают вспомнить реальность, а не напрочь забыть о ней!)

Делайте любую привычную Вам работу медленно, торжественно и аккуратно. Так, как будто бы Вы несёте (на стоянке в пустыне) чашу с драгоценными каплями живой воды.

Техника осознанности № 2 «Контроль над речью»

Ровно на один день исключите из своей речи слово «нет» и его заместитель «не». Поробуйте обходиться другими языковыми средствами для прояснения своей мысли даже на работе.

Сделайте то же самое со словом «я» и «мне», но в течение недели.

Пытайтесь осознанно проносить следующую главную гурджиевскую мантру «Я есть»

Через какое-то время подключите к ней вторую мантру «Я могу».

(Эти мантры произносятся осознанно, а не скороговоркой, и только после того, как Вы достигли каких-то успехов в осознании себя посредством упражнений перечисленных в начале нашего списка)

Техника осознанности №3 «Осознанное чтение»

Возьмите любой текст (впоследствии Вы сами будете выбирать уже НЕ ЛЮБЫЕ тексты). Прочитайте его три раза.

Первый раз - так, как Вы обычно читаете «про себя».

Второй раз прочитайте текст так, как будто бы Вы читаете его вслух другому человеку так, чтобы тот его понял.

Третий раз прочтите текст так, как будто бы это зашифрованное послание, написанное лично для Вас, с целью разрешить Ваши проблемы.

Первое и последнее: самонаблюдение и неотождествление

1. Усилие осознавать: у меня есть тело.

2. Усилие осознавать, что «я» спустилось свыше и стало частью этого организма (этого животного) с целью его развития.

3. Попытка осознать механистичность организма:

а) его привычные реакции на повторяющиеся ситуации;

б) магнетическую связь центров.

4. Испытывай возницу (интеллект) с тем, чтобы он мог изучить свое дело.

5. Формирующий аппарат сообщает «Я» о поведении организма

6. Формулирование наблюдений одновременное с самим процессом наблюдения.

7. Формулирование идей.

8. Попытка понять идеи.

9. Попытка устанавливать взаимосвязи между идеями и понимать эти связи.

10. Попытка давать определения понятиям в соответствии с установленными идеями.

11. Попытка давать объяснения жизни, людям и пр. с точки зрения механистичности, типов, мотивов, центров и др.

12. Описывай опыт; вдумывайся в идеи.

13. Производи триангуляцию, что означает имей триединую цель для каждого действия.

14. Собирай все, что ты знаешь о данном объекте в момент наблюдения за ним.

15. Практикуй конструктивное видение:

а) представляй большую октаву

б) пытайся понять место человека во вселенной

16. Соотноси каждый объект с его положением на этой шкале. Например, сигареты принадлежат к растительному миру (ми) органической шкалы. Деревья принадлежат к растительному миру. Золото в часах относится к металлу (до). Человек (си) и так далее. Весь мир природы представлен между землей (ми) и планетами (фа) большой октавы.

17. Попытайся осознать факт существования 6 тысяч миллионов людей.

18. Попытайся осознать факт смерти.

19. Осознавай весомость мнения.

20. Применяй закон октавы к своему собственному поведению. Попытайся понять когда любой импульс достигает «ми».

21. Очищай луковицу от шелухи, что означает, обращай внимание на различные отношения к жизни, отделяя поверхностные, пытаясь приблизиться к основополагающему отношению.

22. Замечай то, что тебе приятно и неприятно. Найди сущностное желание.

23. Найди главную черту.

24. Прилагай бескорыстные усилия.

25. Определи свою роль.

26. Ставь перед собой невыполнимые задачи.

27. Иди против своих склонностей.

28. Выводи свои склонности за рамки естественных желаний.

29. Если человек вынуждает вас пройти одну милю, пройди с ним вдвое больше.

30. Определяй то, что тебе действительно нужно в любой конкретной ситуации. Сознательно получай это или сознательно противопоставляй «Я» этому желанию. В любой ситуации не отождествляйся с желанием.

31. Упражняйся в интеллектуальной гимнастике, связанной со временем, пространством и движением.

32. Ищи конкретные иллюстрации и примеры идей (из опыта).

33.Пытайся осознанно выполнять инструктивную, эмоциональную и интеллектуальную работы одновременно.

34. Старайся удерживать в уме, что в любой момент ты осуществляешь одну из многих возможностей.

35. Старайся удерживать в уме, что когда ты излагаешь эти идеи кому-то или группе людей, в этот момент в мозгу у каждого человека человеческие клетки дают указания клеткам обезьяны.

36. Попытайся осознать, что сам человек является космосом. Что этот организм является планетой или глобусом данного «Я». Что этот организм содержит клетки соответствующие классам природы.

37. Пытайся осознавать процессы, происходящие в подцентрах: эмоциональном и двигательном подцентрах интеллектуального центра, интеллектуальном и инстинктивном подцентрах эмоционального центра, интеллектуальном и эмоциональном подцентрах инстинктивного центра.

38. Старайся удерживать в уме и осознавать, что мы постоянно получаем воздействия из всей нашей вселенной.

39. Попытайся осознать, что этот организм, на самом деле, просто пузырь. Что на самом деле, вся материальная или проявленная вселенная взаимосвязана с потенциальной вселенной, как тень с субстанцией.

40. Давай всем пяти точкам необходимую работу.

41. Попытка использовать формирующий аппарат как мускул, напрямую и независимо от бормочущего голоса (внутреннего разговора).

42. Попытка одновременно повторять выученное наизусть стихотворение и серии чисел, используя формирующий аппарат для чтения стихов и звуковой аппарат для счета.

43. Прокручивай фильм [о событиях своей жизни].

44. Представляй в деталях объект, с которым связаны идеи.

45. Придерживайся основы, третьей силы, нейтральной позиции во всех и каждой ситуации. Как говорится, импровизируй .

46. Очаровывай.

47. Пытайся практиковать осознанную мораль.

48. Пытайся думать о разумных вещах, которые можно совершить или сказать в конкретной ситуации. Каждое событие является потенциально завершенным циклом. Но обстоятельства обычно искажают это или, в лучшем случае, отражают только кривизну. В определенной ситуации: (а) постарайся определить то, что нужно с разумной точки зрения для завершения этого процесса, (б) вноси то, что нужно.

перевод Галины Савченко

Вильгельм Райх - известный учёный, открывший множество новых способов влияния на человеческий организм при помощи вибраций оргонной энергии. На основных его изобретениях, таких как Камера Райха, либо комплекс упражнений Райха следует остановиться подробнее. Ведь именно в них можно увидеть блеск его впечатляющей мысли.

В статье:

Кто такой Вильгельм Райх

Мне хорошо известно о том, что человечество на протяжении многих столетий знает о существовании универсальной жизненной энергии. Однако для наук естествознания основная задача заключается в том, чтобы научиться эту энергию использовать. В этом заключается основное отличие между моей работой и всем предыдущим знанием.

Это цитата Вильгельма Райха, которая очень точно описывает его мировоззрение, а также то, чем он занимался всю свою жизнь. Именно из-за этого мировая общественность относилась к нему как к сумасшедшему учёному, а многие не знают о нём и сейчас. Это - частая дилемма человечества, которое угнетает или даже гнобит людей, работающих ему во благо. И никто не сможет точно сказать, в чём причина такого отношения. Возможно в том, что большинство людей консерваторы. Они предпочитают оставаться в старом положении. Ведь всё новое несёт неприятное чувство, когда нужно приспосабливаться. В чём же заключалась основная мысль этого великого деятеля?

Вильгельм Райх

Райх был весьма известным психологом и изобретателем первой половины двадцатого века. Именно его выкладки легли в основу радиозондов. Также в сферу его разработок входило устройство, которое могло влиять на погоду. Но главным изобретением Вильгельма Райха был накопитель оргонной энергии. Или жизненной энергии, если пользоваться другой терминологией. С помощью такого накопителя он мог вылечить многие болезни. Некоторые источники говорят даже о лечении онкологических заболеваний. Аккумулятор Райха способствует улучшению физического состояния, воздействуя непосредственно на живые ткани организма. Как же великий учёный пришёл к такому изобретению?

Существует множество свидетельств того, что Райх часто задумывался о том, что же двигает нашим организмом. Не о мысли, а о тех энергиях, которые управляют мышцами, костями, органами. Научно подтверждено, что каждый из наших органов вибрирует на своей частоте . Подобные исследования проводила и наша соотечественница . Таковой факт не раз изучен, и некоторые учёные даже занимаются разработкой оружия, которое будет влиять именно на подобные вибрации. Но тайна их до сих пор остаётся нераскрытой. Райх утверждал, что она - косвенный признак такой жизненной энергии. А раз она есть, то на неё можно влиять. Её можно накапливать, перенаправлять туда, куда нужно.

Кроме создания технических устройств, будучи учеником Фрейда, Райх посвятил немало времени и изучению различных других аспектов человеческой жизни. Особое внимание он также уделял и интересовался теорией . Также ученый разрабатывал и полезные физиотерапевтические упражнения.

Камера Райха - что она собой представляет

Камера Райха - это итог множества часов исследования жизненной энергии учёным. Она позитивно влияет на здоровье, гармонизируя внутренние вибрации и избавляя человека не от симптомов, а от изначальных причин большинства болезней внутренних органов. Изначально это была тяжёлая, громоздкая машина. Но со временем, когда наука развивалась, были найдены способы сильно облегчить конструкцию. И, в конце концов, камеру Райха своими руками может сделать любой человек. Но какой принцип её работы? Прежде, чем начинать работу с таким устройством, лучше знать, каковы её точки влияния на нашу жизнь.

Каждое заболевание, по теории Райха, это признак, что в вибрации определённого органа наступили сбои. Сильные или слабые, но факт остаётся фактом - раз появился дисбаланс, то его нужно вернуть в устойчивое состояние. Вернуть в состояние покоя. Камера Райха занимается именно этим. Она сконструирована таким образом, что, собирая энергию вибрации органов, начинает перераспределять её равномерно.

Этот агрегат сглаживает проблемы в балансе, восстанавливает его, чем и обеспечивает выздоровление. Её оздоровительные свойства подтверждены многими наблюдениями и клиническими исследованиями. Но как так получается, что это устройство забыто широкой наукой, а более дорогие и не такие эффективные приборы нет? Почему они здравствуют, а камера Райха остаётся в забытье? Всё дело в той репутации, которую создали вокруг Райха при его жизни. Кто всерьёз будет рассматривать изобретения человека, имеющего репутацию сумасшедшего? Тем более, что у Райха было много противников, которые обладали широким влиянием на научные круги. Возможно, именно они так повлияли на мировую общественность, чтобы оставить это устройство на заднем плане и продвинуть какие-то свои теории. И всё это было сделано ради прибыли.

Как сделать камеру Райха своими руками

Итак, теперь следует приступить к вопросу - как сделать ящик Райха своими руками. Сложно найти человека, который не хотел бы иметь у себя в квартире устройство, способное помочь с любой проблемой, если она связана со здоровьем. А построить его сможет действительно каждый. Не нужно сложных устройств, и хитроумных приспособлений. Простота - сестра таланта.

Для создания такой машины своими руками, вам потребуется следующие материалы: дерево, металлические опилки, органическое волокно (например шерсть или мех). Из дерева нужно собрать широкий, прямоугольный ящик, под рост человека. Теперь возьмите органическое волокно и перемешайте его с металлическими опилками. Можно просто плотным слоем насыпать сверху. Далее закрепить получившуюся смесь на стенах, зашив всё деревянными листами. И камера готова!

Жизненная или оргонная энергия будет формироваться внутри волокна, а металл начнёт работать, как резонатор. Таким образом машина способна увеличивать подобную пульсацию внутри организма человека. Райх советовал проводить в машине каждый день, по 15-30 минут, даже если вы не болеете. Это очень мощная профилактика, способная не только улучшить иммунитет, но и повысить работоспособность.

Губка Райха состоит из пяти стадий. Первая стадия длится от 5 до 10 минут (в зависимости от вашего физического состояния). Займите лежачее положение, но на спине, а потом коснитесь кулаками пяток, подняв пятки. А в месте с ними - таз и живот. Тяните таз так высоко, как у вас это получается. Хорошим положением наступает тогда, когда лобок станет самой высокой точкой. Старайтесь не просто держать положение, а постоянно тянуться выше. Ведь если вы будете сохранять одну позу, то скоро начнёте опускаться вниз.

Вторая стадия длится также от 5 до 10 минут. Опустите пятки, но продолжайте поднимать таз вверх. Третья стадия длится от 10 до 20 минут. Теперь нужно начать пульсацию. Представьте, что под тазом находится резиновый шарик, который толкает вас вверх. Совершайте поступательные движения вверх-вниз. Четвёртая стадия занимает тоже от 5 до 10 минут. Вам нужно собрать в кулак всю свою концентрацию, и начать представлять белый свет. Он должен загореться в паху, а его лучи должны распространяться вокруг. Опускайте таз на пол и в такой позе начинайте сводить и разводить коленки. Пятая стадия - заключительная, она длится всего 5 минут. Просто лежите в удобной позе, пока не наступит полное расслабление.

Суммируя всё вышесказанное, можно сделать вывод, что Райх - великий и незаслуженно забытый учёный двадцатого века, который занимался тонкими проблемами человеческого организма. Он разработал целую систему, начинающуюся от механизмов, и заканчивающуюся всевозможными упражнениями. Она служит для того, чтобы тонко настраивать вибрации нашего организма.

October 28th, 2015

Из книги "ЧЕЛОВЕК — ЭТО МНОГОСЛОЖНОЕ СУЩЕСТВО":

Сон человека — это не что иное, как разрыв связи между центрами. Центры человека никогда не спят. Потому что ассоциации устанавливают их жизнь, их движение, они никогда не прекращаются, никогда не останавливаются. Остановка ассоциаций означает смерть. Движение ассоциаций не прекращается ни на мгновение, ни в каком центре. Они действуют даже в самом глубоком сне. Если в бодром состоянии человек видит, слышит, мыслит, то в полусонном также он видит, слышит, мыслит и называет это состояние сном. Даже в состоянии, когда он верит, что абсолютно перестает видеть или слышать, он также называет это состояние сном, ассоциации продолжаются.

Единственное различие состоит в силе связи между одним и другим центрами.
Память, внимание, наблюдение — это не что иное, как исследование одного центра другим, или прослушивание одного центра другим. Таким образом, центры в качестве таковых не нуждаются ни в остановке, ни в сне. Сон не несёт им ни добра, ни зла. Сон, как его называют, не является объектом, приносящим отдых центрам. Как я уже сказал, глубокий сон наступает тогда, когда связи между центрами разорваны. В действительности, глубокий сон, полный отдых машины устанавливается однажды, когда все связи, все отношения перестают функционировать.

Дополнение:

В противоположность многим современным учениям, что, будучи людьми 3-его уровня плотности, возможно, мы не такие уж особенные, избранные и великолепные, как внушалось нам многими мировыми религиями и их ответвлениями. Гурджиев бросает свои рассуждения в лицо типичной Догме Нью-Эйдж, в которой большей частью говориться о том, что мы являемся «особыми созданиями», и даже если мы делаем ошибки, ничего страшного в этом нет. Пройдет время, и мы будем в полном порядке. Если мы будем думать о хороших вещах, мы сможем создать хорошую реальность, потому что то, на чем мы сосредотачиваемся, является тем, что мы «создаем», поэтому нам следует забыть обо всем плохом и негативном, ведь «любовь это все, что нам нужно». Ля-ля-ля-ля-ля!

Однако Гурджиев говорит, что мы в ТЮРЬМЕ, и у нас нет надежды на побег без определенного знания; при этом первое, что нам следует усвоить, это то, что мы НАХОДИМСЯ в тюрьме. Кроме того, мы не можем убежать без помощи и усилия со стороны группы, а эта помощь не может быть даже получена или попрошена без определенной «кристаллизации» или усилия. Он также говорит, что наши представления о том, что наши «души» едины и согласованы, возможно, являются несколько эгоистичными, и возможно, совсем не соответствуют действительности!

Звучит довольно устрашающе!

Помните, что дон Хуан говорил Карлосу Кастанеда в серии «Похищение»?

У нас есть хищник, вышедший из глубин космоса и захвативший власть над нашими жизнями. Люди - его пленники. Хищник наш повелитель и хозяин. Он сделал нас покорными и беспомощными. Если мы бунтуем, он подавляет наш бунт. Если мы пытаемся действовать независимо, он приказывает нам не делать этого... Ты благодаря лишь собственным усилиям достиг того, что шаманы древней Мексики называли вопросом вопросов. Я окольными путями подводил тебя к мысли о том, что нечто держит нас в плену. Разумеется, мы пленники! Для магов древней Мексики это было энергетическим фактом.

Почему же этот хищник захватил власть, как ты об этом говоришь, дон Хуан? - спросил я. - Этому должно быть логическое объяснение».

«Этому есть объяснение, - ответил дон Хуан, - и самое простое. Они взяли верх, потому что мы для них пища, и они безжалостно подавляют нас, поддерживая свое существование. Ну, вроде того, как мы разводим цыплят в курятнике, они разводят людей в загонах для людей. Таким образом, они всегда имеют пищу».

Я почувствовал, что моя голова болтается из стороны в сторону. Я не мог выразить свое недовольство и огорчение, но дрожь моего тела выдавала их. Я трясся с головы до пят безо всяких стараний со своей стороны.

«Почему? - спокойно спросил дон Хуан. - Почему? Потому, что это приводит тебя в бешенство?»

«Да, это приводит меня в бешенство, - отрезал я. - Это ужасно!» [...]

«Я хочу воззвать к твоему аналитическому уму, - сказал дон Хуан. - Задумайся на мгновение и скажи, как ты можешь объяснить противоречие между образованностью инженера и глупостью его убеждений и противоречивостью его поведения. Маги верят, что нашу систему убеждений, наши представления о добре и зле, нравы нашего общества дали нам хищники. Именно они породили наши надежды, ожидания и мечты по поводу успехов и неудач. Им мы обязаны алчностью и трусостью. Именно хищники сделали нас самодовольными, косными и эгоцентричными».

«Но как же они сделали это, дон Хуан? - спросил я, несколько раздраженный его словами. - Они что, нашептали нам все это во сне?»

«Нет, конечно, что за глупости! - с улыбкой сказал дон Хуан. - Они действовали куда более эффективно и организованно. Чтобы держать нас в кротости и покорности, они прибегли к изумительному маневру - разумеется, изумительному с точки зрения воина-стратега. С точки же зрения того, против кого он направлен, этот маневр ужасен. Они дали нам свой разум! Ты слышишь? Хищники дали нам свой разум, ставший нашим разумом. Разум хищника изощрен, противоречив, замкнут и переполнен страхом того, что в любую минуту может быть раскрыт».

Дон Хуан продолжает:

«Я знаю, что несмотря на то, что ты никогда не голодал, ты беспокоишься о хлебе насущном. Это не что иное, как страх хищника, который боится, что его трюк в любое мгновение может быть раскрыт и еда может исчезнуть. Через посредство разума, который, в конечном счете, является их разумом, они вносят в жизнь человека то, что удобно хищникам. И таким образом они в какой-то мере обеспечивают свою безопасность и смягчают свои страхи». [Кастанеда, 1998 г. стр. 213-220]

Обратите внимание особенно на эти слова дона Хуана:

Нашу систему убеждений, наши представления о добре и зле, нравы нашего общества дали нам хищники. Именно они породили наши надежды, ожидания и мечты по поводу успехов и неудач. Им мы обязаны алчностью и трусостью. Именно хищники сделали нас самодовольными косными и эгоцентричными

По сути, говорится, что «ничто не является, и НИКОГДА не являлось тем, чем кажется»! Нам практически ничему нельзя доверять, говоря о нашей реальности, если мы пытаемся рассматривать ее через призму нашей «системы убеждений, наших представлений о добре и зле, нравов нашего общества».

ТЕМАТИЧЕСКИЕ РАЗДЕЛЫ:

Мсье Гурджиев Повель Луи

ГЛАВА СЕДЬМАЯ Рассказывает доктор Янг. Первые упражнения. Преодоление трудностей. Строительство зала для занятий. Физический труд и физическая усталость. Пример интеллектуального упражнения. Жертвы гипноза. Гурджиев и автомобиль. Гурджиев и медицина. Не дьявол ли Гурджиев? Путь к власти. Доктор Янг

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Рассказывает доктор Янг. Первые упражнения. Преодоление трудностей. Строительство зала для занятий. Физический труд и физическая усталость. Пример интеллектуального упражнения. Жертвы гипноза. Гурджиев и автомобиль. Гурджиев и медицина. Не дьявол ли Гурджиев? Путь к власти. Доктор Янг возвращается к «механическому существованию».

ВО ВРЕМЯ своих лондонских лекций Успенский рассказал о некоей примечательной личности по фамилии Гурджиев, который создал нечто вроде собственной системы танца. Успенский знал его еще по Москве, потом встретил в Константинополе, уже после революции. По свидетельству Успенского, Гурджиев много путешествовал по Востоку: побывал в Туркестане, Монголии, на Тибете, в Индии, изучив эти местности в совершенстве. Особенно его интересовал быт восточных монахов. Он знал множество практикуемых монахами физических упражнений и религиозных танцев. Глубоко исследовав воздействие подобных движений на человеческую психику, Гурджиев собирался применить свои познания на практике, создав школу, где бы одновременно преподавались монашеский тренинг и то самое учение, которому посвятил свои лекции Успенский. Последний заверил, что Гурджиев, в данный момент проживающий в Дрездене, уже успел подготовить группу инструкторов, способных обучить и теории, и практике гурджиевского учения. Успенский уверял, что в окружении Гурджиева много выдающихся артистов, врачей, философов, в основном из русской эмиграции.

Гурджиев и сам побывал в Лондоне, если не ошибаюсь, два раза. Чувствовалось, что это противоречивая личность, но в Целом он производил благоприятное впечатление, хотя некоторых, особо робких, привела в ужас его гладко выбритая голова, одного этого хватило. Поначалу планировалось организовать «Институт» в Лондоне, что оказалось неосуществимым из-за трудностей с визами. Помог парижский Институт Далькроза, предоставивший для занятий свое помещение на улице Вожирар, правда, временно, на срок летних каникул. Именно тогда, точнее в августе 1922 года, к Гурджиеву присоединилась большая группа англичан, включая и меня.

И вот занятия начались. Ни разу мне не приходилось видеть таких странных упражнений. Но иными они и не могли казаться, ведь главная их цель сломать инерцию, разрушить телесные привычки. Да к тому же мы предались им, возможно, даже с излишним пылом, потому и затрачивали чрезмерное количество сил и энергии. Чтобы понять суть этих упражнений, достаточно вспомнить одну игру, в которую всем нам наверняка приходилось играть в детстве. Вспомните: надо было ухитриться одной рукой, круговым движением поглаживать себя по животу и одновременно другой слегка похлопывать по макушке. Для многих это почти непосильная задача: движения неуверенные, постоянно путаются поглаживания с похлопываньями, а под конец становятся и вовсе хаотичными. Чтобы научиться производить столь различные движения одновременно, требуется незаурядная воля. Именно такого рода были наши задания, да некоторые еще и не из двух движений, а из четырех, причем каждое в своем ритме. Любое из них требовало исключительного напряжения, долго их было не выдержать, что и доказывало, сколь инертно наше тело. А значит, преодоление этой инерции важнейшее условие «пробуждения».

Пока занятия проходили в Париже, еще одним нашим делом, важнейшим после упражнений, было изготовление костюмов для публичных показов: когда «Институт» будет создан, мы собирались выступать с упражнениями и танцами. Гурджиев оказался превосходным закройщиком. Он раскраивал ткань, а ученик должен был ее расписать и сшить вручную. Но это еще не все тщательно изготовлялись металлические украшения, застежки, кушаки и прочий разнообразный реквизит. К примеру, балетные туфли или русские сапоги. Короче говоря, от учеников требовалось множество умений. А не умеешь научись. И приходилось не только приобретать необходимую сноровку, но, что греха таить, преодолевать собственную леность, а то даже и отвращение к данному занятию. Ведь овладение «ремеслом» тут было не целью, а поводом. Главное же, как и в упражнениях, борьба с самим собой. Вот этому тяжкому труду мы и посвящали тринадцать-четырнадцать часов в сутки. Перед нами стояла единственная задача преодолевать трудности, совершать усилия. Завтракали мы наскоро, зато обеды были обильными. Полагаю, вы поверите, что подобная совместная работа с людьми, говорящими на самых разных языках, порождала исключительную потребность в таких вещах, как «возврат к самому себе», «не-идентификация», «безучастность».

Сотоварищи вызывали во мне противоречивое чувство. Вопреки утверждению Успенского познаний в психологии и философии они не обнаружили. Ну что ж, я успокаивал себя тем, что пока все они машины, поэтому и делают все «машинально». Что за разница, более совершенна машина или менее? И все-таки до конца я так и не избавился от сомнений. Они просто не могли не возникать, когда мне случалось прислушаться к беспрерывной болтовне иных дам, которые вели между собой уж чересчур «машинизированные» беседы. Но особенно пристально я приглядывался к врачам. Их было двое. Один из них смахивал на самодовольного козла. И я никак не мог поверить, что данная личность способна «пробудиться», достичь высших духовных состояний. Второй, огромного роста, с проницательным взором и монгольскими чертами лица, производил впечатление гениальности. Впоследствии мне пришлось убедиться и в его проницательности, и в его гениальности. Кроме них группа состояла из русских, армян, поляков, грузин, был даже один сириец. Также один русский барон с супругой и некто, именовавший себя офицером царской гвардии. Ныне он стал парижским шофером и немало преуспел на новом поприще. Повторяю, что о сотоварищах, как и о работе, у меня сложилось противоречивое мнение. Однако я постоянно себе твердил: выбор сделан, мое место здесь.

Наконец Гурджиев учредил «Институт» и приобрел подходящее здание замок в окрестностях Фонтенбло с огромным парком и чуть не ста гектарами леса, получивший название «Аббатство Нижних Лож». Раньше он принадлежал г-же Лабори, вдове г-на Лабори, адвоката Дрейфуса. Хотя в замке с начала войны никто не жил, в нем везде, за исключением служб, сохранилась мебель. Парк одичал. Четверо русских храбрецов и двое англичан, включая меня, поехали туда пораньше, чтобы все подготовить к приезду остальных. Поехала с нами и г-жа Успенская, взявшая на себя обязанности поварихи. Мы должны были прибраться в этом замке с привидениями, придать хотя бы чуть более пристойный вид его руинам. Мы расчистили сплошь заросшие сорняками аллеи, отмыли огромные рамы главной оранжереи, которой предстояло стать мастерской. Старались изо всех сил. Наконец приехала основная группа в сопровождении толпы новообращенных: все англичане. С одним из них, г-ном Ореджем, покойным издателем журнала «Ныо эйдж», мне пришлось делить спальню. Помещалась она в службах, куда определяли учеников, намеревавшихся задержаться в замке. Лучшие же спальни, предназначенные для почетных гостей, находились в части замка, прозванной «Риц», разумеется, теми, кто не принадлежал к их числу.

Гурджиев мгновенно развил бурную деятельность. Крепкий каменный дом тут же превратился в русскую баню, для чего пришлось углубить пол на десять футов и сделать его водонепроницаемым. Баком для воды послужила старая цистерна. Раз и превосходная умывальня готова. При деятельном участии самого Гурджиева, который почти в одиночку выложил пол плитами. Но это, если можно так выразиться, гарнир. Основное блюдо постройка помещения для занятий. Участок, где располагался средней руки аэродром, пришлось разровнять, используя только кирки и лопаты. Адская работа. Потом поставили на попа рухнувший каркас бывшего ангара. К счастью, обошлось без несчастных случаев. Степы мы обшили снаружи и изнутри, пустое пространство между ними заполнили сухими листьями, а потом покрыли их тем самым веществом, из которого древние иудеи делали кирпичи: они перемешивали глину с мелко нарезанной соломой. Всего и осталось разжечь печи стены тут же высохли и затвердели. Крышу покрыли просмоленным войлоком, прибив его деревянными рейками. Половину нижней части здания занимали окна. Когда стекла были вставлены, мы разукрасили их разнообразными узорами и рисунками, что создавало удивительный световой эффект. Земляной пол утрамбовали катками. А когда он подсох от жара печей, его устелили матами и уже на них развернули роскошные ковры. Стены обили восточными тканями. Соорудили сцену, собственно, обычную эстраду. По стенам в два ряда расставили кожаные кресла с подушечками на сиденьях. Первый ряд для учеников, второй для гостей. Между ними низенький барьерчик, нечто вроде магического круга, и узкий проход.

Я так подробно описываю данное сооружение, чтобы вы представили, как нам пришлось потрудиться, и что именно это был за труд. Использовались самые простые материалы, а значит, постоянно приходилось что-то выдумывать. От каждого требовалась исключительная изобретательность, а подчас и не меньшее терпение, так как большинство работ были невыносимо тягучими.

Но и пока шло строительство, занятий мы не прерывали. Изрядно потрудившись от восхода до заката, мы собирались в гостиной замка и делали упражнения, заканчивая их, как правило, за полночь. Случалось, что после занятий Гурджиев опять отправлял нас на строительные работы и мы трудились до двух-трех часов утра при свете прожекторов, прикрепленных к балкам. Мы никогда заранее не знали, когда нас отпустят спать. Все было так устроено, вернее, так расстроено, чтобы постоянно ломать привычку. У нас появлялись все новые обязанности Гурджиев завел коров, коз, овец, домашнюю птицу, мула. Но стоило тому, кто ухаживал за живностью, втянуться и начать получать от своего занятия радость, как ему тут же давали другое задание. Только так, и ни минуты покоя.

Разумеется, все это прекрасно развивало приспособляемость и укрепляло волю. Случалось, что нам за неделю давали поспать всего три-четыре часа, а бывало, что и один. После того как целый день приходилось копать, рыхлить, катать тачку, пилить или рубить деревья, нередко наутро руки так деревенели, что пальцем не пошевельнешь. Попробуешь сжать кулак, а он сам распрямляется с сухим треском. Занимаясь медитацией во время ночных занятий, мы попросту засыпали. Однажды наше постоянное недосыпание чуть не привело к большому несчастью. В одну из ночей очень усердный русский, твердо решивший «пробудиться», занимался тем, что привинчивал болтами балки. Сам он сидел на пересечении горизонтальной балки с вертикальной, примерно в двадцати футах над землей. Вдруг вижу да он ухитрился там заснуть! Хорошо, что Гурджиев успел взлететь по лестнице и поддержать его. А иначе одно неверное движение, и он мог бы разбиться.

Среди интеллектуальных упражнений, которые мы выполняли на вечерних занятиях, были так называемые «примеры». Давались такого типа «равенства»:

2x1=6; 2x2 = 12; 2x3 = 22; 2x4 = 40; 2x5 = 74

Предлагалось найти закономерность, при помощи которой получались искомые результаты. В данном случае к первому произведению следовало прибавить 4, ко второму 8, к третьему 16 и так далее.

Или, к примеру, надо было мгновенно понять сообщение, переданное азбукой Морзе. Отстукивалось оно на фортепьяно. В результате все мы превосходно изучили азбуку Морзе. Или еще: читалась цепочка из двадцати слов, после чего надо было их повторить в том же порядке. Двое русских так хорошо натренировались, что могли повторить полсотни слов, не перепутав порядок. Самостоятельной ценности каждое из этих упражнений не имело, по все вместе они развивали внимание и способность сосредоточиться.

ПО МОЕМУ предыдущему описанию «Института» можно составить о нем лишь приблизительное и неполное представление, поскольку я еще не рассказал о его главном герое Гурджиеве. Хотя события развивались совсем не так, как я ожидал (уже сам зал для занятий был каким-то странным, иноприродным, что ли), тем не менее, в первые, полгода я старался подавить, умерить зревшее во мне чувство протеста и ничему не удивляться. Вот какими соображениями я руководствовался: во-первых, подобный протест я считал «машиналь- ной» реакцией на занятия, следовательно грош ему цена. Ну а потом, возможно, я ожидал, пока чаша моего терпения переполнится, тогда уж вспышка произойдет сама собой. Да и увлекательно было постоянно менять деятельность, всегда неожиданно, слепо повинуясь приказу Гурджиева. Правда, причины нашей готовности ему подчиняться я так и не мог понять до конца, и это меня тревожило. Мне казалось, что иногда ко мне, как и к другим, применяют некий род гипноза, оттого, видимо, мне и удавалось так легко справляться со своим критическим настроем. Воздействие гипноза на моих собратьев в глаза не бросалось. Да ведь Гурджиев и сам по себе был ярчайшей личностью человека столь своеобразного мне еще никогда не приходилось встречать. Безусловно, он обладал множеством самых разнообразных умений. Да, поистине замечательная личность. Для меня, как для психолога, встреча с ним была выдающимся событием в жизни. И я твердо решил разгадать загадку этого человека.

Пришел день и во мне все же зародилось противодействие его влиянию. Тут-то и пригодились все мои предыдущие наблюдения. А многие из них свидетельствовали, что каждый из посвященных в большей или меньшей степени подвергался гипнозу.

Как-то Гурджиев собрался купить автомобиль. Для многих это был шок. У них возник бессознательный страх вторжения обыденности в тот особый, необыденный мир, который они только что обрели. К тому же они догадывались, что Гурджиев не умеет водить машину, что и подтвердилось. Значит, ему надо научиться. А учиться, как всем, недостойно Гурджиева. Некоторые посвященные, включая нескольких образованных англичанок, были уверены, что он должен повести машину, так сказать, по наитию. Гурджиев просто не имел права поколебать их наивную веру в его сверхчеловеческие, мистические возможности. Стоило послышаться жалобному скрежету шестеренок, они упорно твердили, что это учитель испытывает веру и преданность скептиков вроде меня. Кому под силу опровергнуть данный софизм, поколебать их наивную веру? Но я-то с внутренним удовлетворением и даже некоторым чувством превосходства убеждался, что Гурджиев радуется машине, как ребенок новой игрушке. Кстати, в первые же дни он ее чуть было не разбил, ну прямо как ребенок. Но, в сущности, его откровенная радость не могла не вызвать симпатию. Помню, как я радовался, когда впервые стал владельцем мотоцикла. Но одновременно мне оставалось лишь изумляться, какой власти может достигнуть человек, обретая магические атрибуты «Всемогущего Отца» или проецируя на окружающих свой, по терминологии Юнга, магический архетип. В результате подобного переноса люди теряют способность к критике, ибо и сами бессознательно стремятся подменить учителя отцом. «Гуру», как в Индии называют учителей, всегда прав. Он непогрешим. Каждый поступок мага имеет тайный, сокрытый от всех смысл. Все как раз о Гурджиеве.

Вот один пример: родители слабоумного ребенка вбили себе в голову, что Гурджиев может помочь их сыну, Приезжают из Англии, и через несколько дней у ребенка начинается понос, что, безусловно, связано с переменой питания. Казалось бы, дело житейское. Однако, к моему удивлению, эти вроде бы разумные люди заявляют, что просто Гурджиев приступил к лечению. То есть с помощью каких-то своих мистических способностей вызвал понос. Разубедить в подобных случаях невозможно. Самому бы не поддаться увлечению такого рода софистикой.

А тут еще мои друзья из «Института» вскоре стали меня донимать софизмами иного рода. Они денно и нощно убеждали меня, что мной овладела духовная гордыня и я, мол, этого не понимаю, потому что никогда по-настоящему, то есть в полной мере, не «работал» и т. д. Я уже чувствовал, что мой отъезд не за горами.

Однако загадка личности, породившей такого рода почитание, продолжала меня мучить. И, наконец я пришел к выводу, что могущество и загадочность Гурджиева происходят от того, что он с поразительным упорством стремится к собственной тайной цели. У меня не было никаких догадок о том, какова может быть эта цель, однако я пришел к несомненному выводу, что она не имеет ничего общего с провозглашенной. А также и с моей собственной помогать людям. Я чувствовал, что все это затеяно ради личных интересов. По крайней мере, в отношении Гурджиева я не заблуждался. Придя к такому выводу, я, прежде всего, поделился своей догадкой с многочисленными залетными пташками, на минутку запархивавшими в «Институт». Всерьез меня выслушал только один человек писатель, личность весьма примечательная. Между нами завязалась переписка. Копий своих писем я не оставлял, но по выдержкам из его ответов можно получить представление об основных выводах, к которым я пришел.

«За время после того, как мы расстались, мне удалось осмыслить свои многочисленные впечатления. Теперь я совершенно убежден, что все это не блеф. То есть что Гурджиев действительно обладает неким знанием, которое он готов передать двум-трем своим ученикам, которых сочтет достойными того».

«Иначе говоря, Гурджиеву известен один из путей духовного развития. Только вопрос: какой именно? Существуют два пути: путь к Богу и путь к Власти (то, что индусы называют Сиддхи). Так вот, по моему мнению и так же думают мои друзья, с которыми я обсуждал этот вопрос, здесь речь идет о втором пути. Все методы и взгляды наставника, грубое обращение, пренебрежение любовью, милосердием, сочувствием и т. д. подталкивают на темный, дьявольский путь, которому обучают в некоторых монгольских монастырях. В каком-то из них наверняка и был посвящен Гурджиев. Когда избравший путь Власти (Сиддхи) достигнет цели (если достигнет), окажется, что его душа навсегда закрыта для Бога. Он не сможет принести на «свадебный пир» важнейшего и насущнейшего любви. Вы-то меня поймете, ведь то же самое и вы мне много раз твердили. Один мой знакомый глубоко изучил данный предмет, хотя и никогда не использовал свои познания. Он рассказывал, что во многих монгольских школах сознательно насаждают психологические издевательства, озлобление, грубость, брань (то, чего мы хлебнули у Гурджиева!). Но, кроме того, практиковалось избиение палкой, веревкой, кулаком. Допускаю, что в этом был прок, однако обреталось не Благо, а Могущество. Старуха Блаватская, учившаяся мудрости как раз в Монголии, славилась вспышками ярости, любила браниться и т. д. Путь, на который толкали подобные наставники, вел, или по крайней мере должен был привести, к власти над всей планетой. Если вам случится прочитать книгу Оссендовского «И звери, и люди, и боги», обратите внимание на последние главы, где описывается Царь мира, они очень показательны. Не исключено, конечно, что мои умозаключения и догадки относительно «Института» и его директора могут оказаться ложными. Возможно, меня подвели и разум, и интуиция, но и то и другое подсказало мне единый вывод, а на чем же еще основываться? Полное отсутствие любви и милосердия уже в самой учебной методике говорит о многом. Не приведет этот путь к Богу… Один из моих сотоварищей утверждал, что такие добродетели, как любовь и милосердие, ничто без «власти». То есть, если не имеешь власти, они бездейственны, это попросту сентиментальная болтовня. Если человек действительно обладает даром любви и милосердия, то гурджиевские упражнения не лишат его этого дара. Я готов поверить, что Гурджиев способен кое-чему научить, но убежден, что он или его инструкторы передадут свои знания только тому, кто их употребит в целях, преследуемых Гурджиевым, то есть дьявольских. А ведь большинство учеников до этого никогда не додумаются. Вот какова моя точка зрения. Я изложил ее вам с полной откровенностью, как у нас, помните, и водилось прежде».

На другое письмо мой друг ответил: «Ваше письмо было для меня исключительно интересным. Читал, перечитывал, потом долго о нем размышлял. Очень важное для меня письмо. Теперь я окончательно понял, что такое Гурджиев и его «Институт». Там тебе постоянно попадаются отметины копыт и рогов. С каждым проведенным там днем мои сомнения усиливались. Теперь я целиком и окончательно убедился в их обоснованности. Но всего до конца мы понять не сумеем. Гурджиев держится скрытно, и не без оснований. К нему не подступишься. Его мотивов мы никогда не узнаем. Но уверен, что они глубоко эгоистичны. Обещает он всегда больше, чем дает. Приближенные скорее боятся его, чем любят, это сразу бросается в глаза. Знаком ли вам один русский по фамилии П., он недавно побывал в «Институте»? Я с ним лично не знаком, но слышал, что они с другом посетили «Институт» в прошлом месяце. Мне рассказывали, что ему приходилось каждый вечер запираться в своей комнате, чтобы всласть высмеяться. Но и он подтвердил, что на него произвела очень тягостное впечатление та самая всеобщая «запуганность», ведь страх главное чувство, испытываемое учениками. «Все они рабы Гурджиева», заключил он. Что же касается К., то я все больше убеждаюсь, что он остается в «Институте», потому что уже «обратился». А может быть, от пресыщенности, отвращения к жизни. Слишком слабый, чтобы сражаться с повседневностью в одиночку, он надеялся обрести поддержку, но тщетно. Что подтверждает и его упорное стремление отыскать «магическое» объяснение самому незначительному поступку и высказыванию Гурджиева. Вернемся к более серьезным возражениям. Совершенно убежден, что добросовестный наставник никогда бы не пристрастился ко всей этой шумихе, да и не вызвал бы во мне такого стойкого и постоянно крепнущего недоверия. Мы сомневаемся во всем, но все эти гурджиевские фантазии, театрализованные действа, признаки мании величия уж очень сомнительны. И это очевидно каждому».

Из книги Большой Ум - Большое Сердце автора Генпо Мерцел Дэннис

Вступление (Хэл Стоун, доктор наук, и Сидра Стоун, доктор наук) Эта книга о путешествии замечательного человека. Генпо Роси родился и вырос на Западе, но его собственную духовную природу, которая рано проявилась в жизни, нельзя было игнорировать.Мы впервые познакомились с

Из книги Мсье Гурджиев автора Повель Луи

ГЛАВА СЕДЬМАЯ ЗАМЕТКИ О НЕИЗВЕСТНОЙ КНИГЕ Грядущий вестник Добра. Г-н Гурджиев заметает следы. Тысячи страниц музыки. Объективное и субъективное искусство. Музыка, которая убивает, крушит стены, завораживает змей и людей. Неимоверный труд. Тот, кто знает и говорит. Сеансы

Из книги Две Жизни автора Антарова Кора Евгеньевна

ГЛАВА ВОСЬМАЯ РАССКАЗ М-РА КЕННЕТА УОКЕРА Человек, который владеет собой. Гурджиев и музыка. Гурджиев и дети. Рассказы о Вельзевуле. Обязанности стариков. Что нужно, чтобы спасти жителей Земли. Мораль хамелеона. Что говорил Гамлет о своем отце. ВСЕ, что я могу сделать, это

Из книги Без суеты [Как перестать спешить и начать жить] автора Оноре Карл

ГЛАВА ПЕРВАЯ Открытка Жана Полана о жульничестве. Последние шесть недель истинного Гурджиева в Ессентуках. В России разражается революция. Гурджиев резко меняется. Разрыв с Успенским. Гурджиев готовится к большой игре на Западе. Требуется пять лет, чтобы довести до

Из книги Преодоление. Учитесь владеть собой, чтобы жить так, как вы хотите автора Хэссон Джилл

Из книги автора

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ «Земную жизнь пройдя до половины…» Жоржетт Леблан в оценке Колетт. Кэтрин Мэнсфилд плохо понимала Гурджиева. Следует обладать хорошим здоровьем. Гурджиев и умножение препятствий. Страх больше никогда не обрести себя. Нас надо вспахать, как поле.

Из книги автора

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ Беседы с Ореджем. Путешествие в Париж и тщетные усилия доктора Манухина. «Мы должны стать «детьми солнца»». Решение пуститься в авантюру под названием «Гурджиев». В поисках сознательной любви. В ЛОНДОНЕ, как и было договорено, Кэтрин Мэнсфилд посещает

Из книги автора

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ Кэтрин приукрасила реальность. Рождественская ночь: на сцену выходит смерть. Джон в Аббатстве. Джон спешно женится снова. Гурджиев заявляет, что никогда не знал Кэтрин. Последний вопрос. ТАКОВО последнее письмо Кэтрин. Она зовет мужа. Еще несколько

Из книги автора

Часть III ГУРДЖИЕВ И МЫ ГЛАВА ПЕРВАЯ Facilius est neus facere, quam idem Гурджиев в Париже. В Гурджиеве как будто происходит перемена. Он избирает разор. Эзотерическая школа просвещает детей века сего. Горемыки. Немного обвинений. КАК видим, после страшной автомобильной аварии

Из книги автора

ГЛАВА ПЕРВАЯ Facilius est neus facere, quam idem Гурджиев в Париже. В Гурджиеве как будто происходит перемена. Он избирает разор. Эзотерическая школа просвещает детей века сего. Горемыки. Немного обвинений. КАК видим, после страшной автомобильной аварии Гурджиеву стало не под силу

Из книги автора

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ СВИДЕТЕЛИ ЗАЩИТЫ: ДОРОТИ КАРУЗО Прозрение по пути из Нью-Йорка. Я узнала нечто, способное изменить всю мою жизнь. «Они» постоянно расспрашивают меня о Карузо. Несчастье с учителем и его чудесное выздоровление. Что мне сказал Гурджиев. Суть вещей не

Из книги автора

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ ЖОРЖЕТТ ЛЕБЛАН Отрывки из моего дневника. Гурджиев дома, в Париже. Мои приступы. Что он для меня сделал. Мое тело созерцает чудо. Гурджиев на мгновение сбрасывает маску. Гурджиев играет на органе. Новогодняя ночь у Гурджиева. Наступают ответственные

Из книги автора

Глава XXIII. Беседа И. с Бронским и Игоро. Наставление им к труду в оазисе Дартана. Неожиданная встреча с леди Бердран. Доктор. Ариадна, ее сын и ее трагедия. Вторая беседа И. с Андреевой и Ольденкоттом об их миссии в миру. Последние сборы и отъезд в оазис темнокожих. Первые