Окружное послание фотия, патриарха константинопольского, к восточным архиерейским престолам, а именно к александрийскому и прочая.

От редакции : Мы продолжаем публикацию глав книги постоянного автора « » священника Сергия Карамышева «Святой Патриарх Фотий и судьба Православия в XXI веке». Книга представляет собой переработку его дипломной работы «Святой патриарх Фотий в связи с проблемой разделения церквей», защищенной в 2013 г. в Костромской духовной семинарии.

Стоит ли говорить, что судьба Православия и судьба России неразрывно связаны? И что в силу этого книга, выводящая перспективы ближайшего будущего из далекого прошлого, может оказаться весьма полезной для нашего времени? К тому же личность великого иерарха Православной Церкви IX века святителя Фотия мало известна современникам. В книге отца Сергия на основании авторитетных исследований русских и зарубежных авторов его облик предстает вполне отчетливо и живо. Этот святой явился деятелем, остановившим в свое время западную агрессию против Православия, понявшим ее сущность и не вступавшим ни в какие компромиссы с врагами истинной веры. Его пример способен вдохновить современных ревнителей святого Православия в их стоянии за истину.

К сожалению, автор не располагает средствами для издания книги. Поэтому мы обращаемся к читателям « » с просьбой помочь о. Сергию в подготовке издания книги. Свои предложения можно направлять в адрес редакции или на e - mail автора [email protected] .

Глава III . Обострение отношений Рима с Константинополем.

3.1. Полемика патриарха Фотия с папой Николаем.

По завершении работы Собора, вместе с папскими легатами в Рим был отправлен специальный уполномоченный от царя и патриарха с протоколами соборных деяний и с письмами к папе. Послание патриарха Фотия составлено в дружелюбном тоне. Он объясняет, что не домогался первосвятительской власти, что отказывался от этого тяжкого бремени, сколько было в его силах. Он оплакивает прежнюю жизнь, тихую и безмятежную, и говорит, с каким удовольствием вернулся бы к своим ученым занятиям и преданным друзьям, но увы, это не в его силах. Святитель пишет: «Сказанного для моей цели более чем достаточно, ибо я не имею намерения выставлять себя оправдывающимся. Мне ли оправдываться, для которого составляет предмет сердечного желания уйти от этой бури и снять с себя эту тяготу, - так мало стремлюсь я к этой кафедре и так не дорожу ею».

Отвечая на претензии папы по поводу избрания в патриархи из мирского звания, Фотий говорит, что Константинопольская Церковь не знает правил, которые бы это запрещали. Однако, чтобы прекратился соблазн, он извещает папу о постановлении только что бывшего Собора - впредь этого не допускать. Что касается юрисдикции и патримоний, на которые претендует папа, патриарх пишет, что не имеет ничего против его желания расширить юрисдикцию, однако это область не его компетенции. В заключение патриарх предъявляет папе претензию, говоря, что последний принимает константинопольских клириков в общение без рекомендательных писем.

Это место звучит не без иронии: «Чем выше кто поставлен, тем более он обязан к соблюдению канонов. Ибо погрешность стоящих на высоте гораздо скорей распространяется в народе и необходимо увлекает или к добродетели, или к пороку. Посему и ваше многолюбезное блаженство, имея попечение о церковном благоустройстве и соблюдая верность канонической правоты, да благоволит не принимать без должного разбора тех клириков, которые без рекомендательных писем приходят отсюда в Рим, и под предлогом странноприимства не подавать повода к братской вражде. То обстоятельство, что постоянно являются желающие идти на поклонение к Вашей отеческой святости и целовать Вашу честную стопу, составляет для меня истинное удовольствие, но что совершаются в Рим путешествия без моего ведома и без удостоверительных свидетельств, это не согласно ни с моими желаниями, ни с канонами, и едва ли должно соответствовать Вашему неподкупному суду». Дав на этом маленьком примере понять, что воля папы для него не закон, патриарх оставляет без ответа прочие поползновения его властолюбия как что-то абсолютно несоответствующее здравому смыслу.

Архимандрит Владимир Гетте комментирует: «Письмо этого патриарха не могло быть приятным Николаю; ибо под формою вежливою оно содержало правдивые уроки. Фотий не высказывает в нем ни одного оскорбительного слова; он не пользуется своим почетным титулом вселенского патриарха; он признает первенство Римского престола; но он не льстит честолюбию нового папства; он не унижается, и его мягкость не исключает твердости. Подобный противник был более страшен Николаю, чем человек заносчивый и честолюбивый».

Твердость святителя побудила папу Николая определенно встать на сторону Игнатия. Ради этого он созвал римский клир с целью торжественного непризнания своих легатов. Затем он послал императору, патриарху и всей Восточной Церкви письма, которые дышат не отеческой любовью, но горделивой заносчивостью. В начале своего письма к императору Михаилу папа предполагает, будто государь обратился к «святой, кафолической и апостольской Римской Церкви, началу (главе) всех Церквей, во всех своих действиях следующей чистому авторитету св. Петра», дабы узнать, как надобно держать себя среди (настоящих) церковных обстоятельств. Переходя к делу Игнатия, он жалуется «на то, что объявили против него решение, не согласное с его приказаниями , что не только не сделали ничего из того, что он предписал , но сделали совершенно противоположное. Поэтому, - присовокупляет он, - так как Вы поддерживаете Фотия и отвергаете Игнатия без суда нашего Апостольства, то мы желаем, чтобы Вы знали, что мы не принимаем Фотия и не осуждаем Игнатия».»

Письмо папы к патриарху озаглавлено: «К весьма мудрому мужу Фотию». Среди прочего, в нем сказано: «Несомненно, что святая Римская Церковь, при посредстве блаженного Петра, князя апостолов, удостоившегося из уст Господа принять первенство в Церквах , есть начало (глава) всех Церквей; что именно к ней надобно обращаться за дознанием правильности и порядка, которому надобно следовать во всех полезных вещах, и к церковным постановлениям, сохраняемым ею ненарушимо... Отсюда следует, что отвергаемое правителями этого престола, полнотою их власти, должно быть отвергаемо всеми, не смотря ни на какие частные обычаи; а что приказано ими, то должно быть принимаемо твердо и без колебания».

В письмах к патриархам Александрии, Антиохии и Иерусалима папа Николай приказывает возвестить поместным Церквам решение «апостольского престола» о низложении Фотия.

Архимандрит Владимир комментирует: папство «...выставляет себя, вопреки всем церковным правилам и в силу святотатственного произвола, единственным наследником химерических преимуществ, и претендует на этих ложных и зыбких основаниях, обосновать здание своей вселенской власти. Таковы были притязания Николая, противопоставленные Фотию; и еще хотят, чтобы этот патриарх, знавший церковные древности, подчинялся подобному авторитету! Он должен был протестовать, как он и сделал это; и да будет благоугодно Богу, чтобы все епископы Кафолической Церкви подражали его мужеству, столько же твердому, как и скромному, и чистому!»

Со времени правления Адриана I до Николая I мы видим прогресс папства и одновременно деградацию Церкви на Западе, ибо указанные явления взаимно обусловлены, поскольку римские понтифики теперь стали узурпаторами власти Христа и Святого Духа. Поэтому, движимое богоборческим духом, достаточно утвердившись на Западе, папство тотчас переключает свою энергию на Восток, тем самым угрожая разложением и здешним поместным Церквам.

3.2. Партия игнатиан на службе Рима.

Профессор Лебедев обращает наше внимание на партию игнатиан: «Что предпринимает она для своего укрепления и успехов в борьбе с противниками фотианами? Очень немногое. Бессильная сама по себе, немногочисленная по своему составу, не имевшая сильного и талантливого вождя, она мало делает для своего блага.... Важнейшей мерой, которой эта партия хотела добиться потерянного ей значения, было обращение за помощью. И куда же? К папскому престолу...»

Игнатий отправляет слезное письмо папе Николаю, тем самым польстив его превозношению. Вот его начало: «Игнатий, угнетенный тиранией и пр. нашему Святейшему господину и блаженнейшему председателю, патриарху всех престолов, преемнику св. Петра, князю апостолов, Николаю, вселенскому папе, и его святейшим епископам и мудрейшей вселенской Римской Церкви...» Архимандрит Владимир подвергает сомнению приведенные слова: «Многие ученые сомневаются в подлинности этого сочинения. Мы с трудом верим, чтобы Игнатий, несмотря на свои добрые отношения с Римом, мог обращаться к папе в форме, которую здесь можно читать».

Тем не менее, приведенный документ откуда-то взялся, и если он подложный, то являет образец: именно таких обращений от патриархов Востока желали теперь Римские первосвященники. И здесь же Гетте продолжает: «Св. Григорий Великий отвергал подобные титулы, как диавольские измышления ... но папство св. Григория Великого уже не существовало; оно уступило место политико-церковному учреждению, для коего власть была единственной заботой. Игнатий, льстя честолюбию Николая, становился правым в глазах этого папы. Фотий же, державшийся древнего учения, смотревший на Римского епископа единственно только, как на первого епископа, не усвояя ему никакой личной власти, мог быть только виновным.»

Окрыленный недавней победой над людьми, посмевшими оспорить его властные полномочия на Западе, папа Николай решил теперь показать свой авторитет и Востоку. Мы имеем в виду его конфликт с владетелем Лотарингии Лотарем, заручившимся поддержкой архиепископов Гюнтера Кёльнского и Титго Трирского. В 863 г. папа составил Собор в Меце, на котором было аннулировано решение Аахенского Собора 862 г. в пользу второго брака Лотаря, притом архиепископы Кёльна и Трира были извержены из сана. Даже не смотря на заступничество своего брата императора Людовика II, Лотарь вынужден был покориться Римскому первосвященнику. Папа же Николай ввел новшество, которое подчиняло церковную жизнь сложившимся тогда на Западе принципам государственных отношений, известным под именем вассалитета. Он установил, чтобы каждый вновь поставленный архиепископ, при получении паллиума, давал клятву и подписку в верности и беспрекословном повиновении папе.

В начале 862 года Николай I направил епископам Восточной Церкви энциклику, в которой объявил, что не утверждает деяний Константинопольского Собора и продолжает считать Игнатия настоящим патриархом, а Фотия - незаконным. В апреле 863 г. в Риме состоялся Собор против патриарха Фотия, объявивший его низверженным и лишенным священного сана. Той же участи подверглись все, признававшие святого патриархом, и все, получившие от него посвящение. Была использована следующая формулировка: «Мы объявляем его ... лишенным всех иерархических достоинств и всех иерархических должностей, - властью Бога всемогущего, святых апостолов Петра и Павла, всех святых, шести Вселенских Соборов и суждением, высказанным Духом Святым чрез нас ». Папа бесстыдно объявляет здесь себя органом Святого Духа, тем самым утверждая «догмат» собственной непогрешимости и расписываясь в своем фарисействе.

Архимандрит Владимир комментирует решения Римского собора, в которых отчетливо звучит голос Николая I: «очевидно, что он решился отвергать все доводы в пользу Фотия и не давать им никакого значения. Для него несколько монахов, приверженцев Игнатия, прибывших в Рим, имели гораздо больший авторитет, чем Собор, составленный из 318 епископов, огромного числа белого духовенства и монахов, и рассуждавших в присутствии несметной толпы народа... Но Вселенские Соборы, приводимые им в доказательство его решения, постановили, что епископ не может быть подвергнут ни суду, ни осуждению иначе, как только соепископами одной и той же провинции; и они не усвояли Римскому епископу большей власти, чем другим.»

Получив известия о решении Римского собора, император Михаил в 864 г. отправил папе Николаю письмо, исполненное угроз и презрения. В ответ последний писал: «Относительно епископов или клириков какой-либо церковной степени, изгнанных в ссылку по несправедливом низвержении брата нашего Игнатия или лишенных своей должности и степени по ненависти, - мы постановляем, пусть по возвращении из ссылки они займут свои кафедры или вступят в отправление своих должностей. И всякий, кто дерзнет противиться этому нашему решению, воспрепятствует таковым воспринять кафедру или должность, пока не укротится, будет подлежать анафеме. Если кто из епископов или клириков этих обвиняются кем-либо в каких-либо преступлениях, мы определяем, однако же, чтобы они восприняли свои кафедры и должности, и никто да не осмеливается судить таковых помимо епископа кафедры Римской. Так повелевают каноны ».

Из этих поползновений папы А.П.Лебедев делает следующие выводы: «...покровительствуемая им /папой/ партия, если бы ей удалось восторжествовать, должна была бы по этому требованию папы стать в положение, подчиненное к нему, а с этим и самая Церковь Константинопольская становилась бы в такие же отношения к Риму. Папа верно метил в цель».

Доказывал свои притязания папа Николай следующим образом: «Суд низших переносится на суд с высшим авторитетом, будет ли то нужно утвердить его или кассировать; но суд Апостольской кафедры, выше авторитета которой нет ничего, никем не может быть отменен, о суде ее никто не может произносить приговора. Если каноны позволяют к ней апеллировать со всего мира, то относительно ее ни к кому не позволено апеллировать» . Действительно: зачем такому папе Христос, зачем Святой Дух, Которые могут стать поперек дороги его властных притязаний?!

Потребовав у императора обоих - Игнатия и Фотия - в Рим для суда, папа продолжает: «Если же они сами - Игнатий и Фотий - не будут иметь возможности явиться по своему делу, то они должны отправить к нам свои оправдательные грамоты. И тогда со стороны Игнатия должны быть присланы следующие лица... /они перечислены/. Если же они не будут присланы... то Вы - император - сделаетесь подозрительным в наших глазах; это будет значить, что тех, от кого бы можно было узнать истину, Вы заботливо стараетесь удалить от нашего внимания. Пусть пошлет и Фотий кого-либо со своей стороны, кто мог бы защитить канонический и непререкаемый образ посвящения его в епископы, если это возможно. И тогда, когда будут пред нами представители двух партий, в нашем присутствии и в собрании братьев соепископов наших произойдет допрос, и мы лучше узнаем дело и канонически решим его».

Дерзкий, просто неистовый, тон папы просвечивает даже в мелочах. Письмо заканчивается весьма своеобразно: «Если кто будет читать это письмо августейшему нашему сыну императору Михаилу, и при чтении что-нибудь опустит из него, или какое-нибудь место исказит, таковому анафема. Также если переводчик или изменит что-нибудь в письме, или убавит, или прибавит, таковому анафема».

Не получая на свои дикие претензии ответа из Константинополя, папа Николай продолжал источать в посланиях туда свои угрозы, что явно не говорит в пользу его психического здоровья. Так в другом письме он наставляет императора Михаила: «Мы думали и думаем, что Ваше Величество, наконец, образумится и потому все сочинения, в худом смысле составленные против нашей апостольской Церкви и даже против Игнатия, решитесь сжечь в присутствии всего народа вашей Империи, чтобы таким образом открылось для всех верных Церкви, насколько процветает авторитет апостольской кафедры и насколько заслуживают мщения изобретатели лжи и измыслители превратных догматов». В противном случае он угрожал анафемой самому Михаилу III. В ответ на эти поползновения император запретил папским легатам с исполненными злобы письмами вход в пределы Империи.

Что же сам великий патриарх? «Сильный древним правом, Фотий смотрел на отлучение Николая как на ничтожное и продолжал исполнять свои епископские обязанности с ревностью и преданностью... Но Николай не мог выносить этого презрения к его верховной власти, и он воспользовался обращением в христианство Болгар, чтобы начать войну против Фотия.»

3.3. Спор о Болгарии. Миссия Кирилла и Мефодия. Вмешательство папы Николая во внутренние дела Константинопольского патриархата и Восточной империи.

К IX веку Болгария граничила с запада и с юга с христианскими народами, испытывая на себе их культурное и политическое влияние. Естественно, на нее обращали пристальные взоры из обеих христианских столиц Европы. Первые семена веры были посеяны в Болгарии греческим духовенством около 845 года. В 864 г. последовало крещение царя Бориса. Патриарх Фотий преподал ему отеческое наставление о том, как следует богоугодно управлять государством. В это же время начались трения Бориса с германским императором Людовиком. С целью успокоить последнего, Борис обратился к папе с просьбой прислать римских священников.

Профессор Успенский пишет: «Вопрос о церковном влиянии в Болгарии, которая была вне границ Империи, разрешался с точки зрения канонических правил (28 правила Халкидонского Собора), равно как с административной точки зрения о пределах церковных провинций, в пользу Византии. После того, как в 730 г. Иллирик отошел к Патриархату, нельзя было настаивать на Солунском викариате, когда-то зависевшем от Рима, как упорно продолжал еще думать папа. И несомненно, было крупной ошибкой в дипломатии Рима связать вопрос о Фотии - личный и довольно не редкий в церковной практике - с делом о церковном влиянии в Болгарии».

В год, когда Рим анафематствовал Фотия, равноапостольные Кирилл и Мефодий проповедовали в Моравии, притом, их словесное сеяние уже приносило обильный плод. Это было лучшим доказательством содействия им Святого Духа, что очень скоро вызвало соответствующее противодействие. Совпадение ли, что в том же 864-м году папа Николай шлет войска императора Людовика на Великоморавское княжество? Ведь для папы стало важно не столько спасение душ человеческих, сколько власть сама по себе. Он пишет в послании Людовику: «Просим всемогущего Бога, дабы ангел, помогавший патриарху Иакову, оказал защиту войску короля, чтобы был благоустроен путь его... и чтобы Ростислав во что бы то ни стало принужден был оказать повиновение».

Папа Николай направил через Болгарию в Константинополь легатов, снабдив их восемью письмами, датированными 13 ноября 866 г. В них он бесчестит в глазах Болгар греческое духовенство, признавая апостольское достоинство только за Римской кафедрой. В послании императору Михаилу он угрожает сжечь письмо последнего, направленное против римских преимуществ, если тот не отречется от него. Константинопольскому клиру папа пишет, что низлагает всех приверженцев Фотия и восстановляет сторонников Игнатия. Николай жалуется на Варду за то, что тот обманул его прекрасные надежды, которые папа основывал на «его благочестии» (об отлучении Варды Игнатием, когда последний был патриархом, а главное, о причинах отлучения, было напрочь забыто). Николай извещает Игнатия, что восстановил его на престоле и предал анафеме Фотия и его приверженцев. Он льстит императрице-матери Феодоре, призывая ее к защите дела Игнатия. Он просит императрицу Евдоксию ходатайствовать за Игнатия перед императором. Наконец, папа приглашает всех константинопольских сенаторов отречься от общения с Фотием и объявить себя в пользу Игнатия.

Все это на языке международного права называется вмешательством в дела суверенного государства с целью возбуждения в нем смуты, и на любого здравомыслящего человека подобное могло произвести только резко отрицательное впечатление. Тем более, что и сам папа предстает в этих письмах как враг мира и человек неистовый.

В находящемся среди указанных писем, третьем по счету его послании к святителю, «папа называет Фотия только человеком : Николай мужу Фотию . Он его укоряет в бесстыдном нарушении досточтимых канонов, определений отцов и божественных заповедей. Он называет его вором, льстецом ; полагает, что Фотий изменил своим собственным обещаниям; обольстил легатов; изгнал епископов, отказавшихся войти с ним в общение; он утверждает, что по справедливости его можно назвать человекоубийцею, ехидною, хамом, жидом . Он возвращается к Сардикийским законам и к декреталиям своих предшественников, и, наконец, заключает угрозою поразить его отлучением, которое будет продолжаться до его смерти».

По прибытии легатов, все греческие священники были изгнаны из Болгарии, притом, преподанное последними таинство миропомазания было признано недействительным. Этим Восточной Церкви было нанесено жестокое оскорбление, которое невозможно было оставить без ответа. Страстные до дикости письма Николая и беззаконные действия латинского духовенства в Болгарии вынудили патриарха Фотия осудить папу.

3.4. Окружное послание патриарха Фотия.

Ответом на поползновения папского властолюбия стало Фотиево «Окружное послание к патриаршим престолам Востока» 866-го года. Думаю, будет полезным привести довольно пространную выдержку из этого документа: «Из царственного города, как бы с возвышенной и над обширным пространством господствующей местности, изливаются источники православия, и в концы вселенной расходятся чистые ручьи благочестия и как из обильных рек напояют догматами христианские души, которые в течение долгого времени иссыхали от нечестия и ереси, и обратившись в сухую и бесплодную ниву, после принятия благодатного дождя учения приносят обильный плод... И Болгарский народ, варварский и христоненавистнический, сделался в такой степени кротким и богоискательным, что, отстав от диавольского и языческого служения и отбросив заблуждения эллинского суеверия, неожиданно чудесным образом обратился к христианской вере. Но увы, злая и завистливая и безбожная воля и деяние! Ибо повествование об этом предмете, достойном евангельской истории, становится жалким, радость и наслаждение сменяются печалью и слезами. Еще двух лет не прошло, как означенный народ исповедует православную веру, и вот нечестивые и отвратительные мужи, порождение мрака (ибо это люди западного происхождения), увы! как досказать мне дальнейшее... набросились на новонасажденный в благочестии и только что благоустроенный народ, подобно молнии, напали, как град или землетрясение, или, лучше сказать, как дикий вепрь на виноград Христов, который ногами и зубами, т.е. стезями гнусной политики и извращенных догматов, как то допускала их наглость, стали опустошать, злодейски умыслив развратить этот народ и отвлечь его от правых и чистых догматов и непорочной христианской веры... Когда дошел до нас слух об этом, мы поражены были страшным ударом в самое сердце, как будто перед нашими очами были собственные наши внутренности, терзаемые и разрываемые пресмыкающимися и зверями. Ибо на чью долю выпали труды, заботы и мучения по возрождению и усовершению их, в той же мере они испытывают невыносимую печаль и страдание, если погибает порождение их. Так поражены мы были скорбью, когда произошло несчастие, как исполнены были радости, видя болгар освобожденными от прежнего заблуждения. Но, оплакивая их, мы не дадим сна очам нашим, пока не восстановим их от падения и не приведем их снова по мере сил наших в селения Господни. Что же касается этих новых предтеч церковного отделения, этих слуг демона, виновных в погибели тысяч душ, этих общих губителей, которые подвергли стольким и таковым терзаниям мой нежный и только что устроенный в благочестии народ, то мы этих обманщиков и богоборцев осудили соборным и божественным приговором, не к новому прибегая решению, а применив к ним и сделав общеизвестным определенное для них наказание на основании соборных и апостольских правил.

Сообщая вам об этом по древнему церковному обычаю, увещаем вас и умоляем быть нам ревностными сотрудниками в низвержении этих нечестивых и безбожных новшеств и не оставлять переданный отцами порядок, какой завещан вам предшественниками, но со всем тщанием и готовностью избрать и послать своих местоблюстителей, мужей, которые были бы вашими представителями, будучи украшены благочестием, священным саном, словесным даром и жизнию, с тем чтобы эту вновь народившуюся гангрену нечестия изъять из Церкви, а имевших дерзость внести в новонасажденный народ обсеменение злым учением исторгнуть с корнем и предать огню. Когда таким образом будет побеждено нечестие, а благочестие получит перевес, нам улыбается сладостная надежда возвратить к преподанной ему вере вновь оглашенный во Христе и новопросвещенный народ Болгарский».

Патриарх действовал благоразумно и хладнокровно. Зная о расправе, какую учинил папа Николай над архиепископами Кёльна и Трира, святитель Фотий первым делом привел в порядок подчиненный ему клир (это войско Христово), чтобы выступать против чрезмерно возгордившегося епископа не по отдельности, а совместно. Он, по сути, оповещает Вселенскую Церковь о начале боевых действий против римских схизматиков и снабжает православных Христовых воинов превосходным оружием мысли, подробно изложив все заблуждения, все нововведения, которые позволило себе новое папство. Очень важно, что послание заканчивается не на разрушительной, а на созидательной ноте. Патриарх делится радостной вестью о просвещении светом Христовой истины языческой Руси. А затем излагает жалобы, какие он получил на папу Николая от архиепископов Трирского, Кёльнского и Равеннского. Эти архиереи при благоприятном развитии событий вполне могли составить православную партию на Западе. Изложив все ясно и точно, в итоге святитель говорит о необходимости созыва Вселенского Собора.

Патриарха Фотия принято выставлять зачинщиком церковного раскола. Однако на деле его согласными с божественными канонами и долгом архипастыря, последовательными и энергичными действиями, Господь давал Христианскому миру последний шанс раскола избежать. Если бы не политические козни, бывшие в самом Константинополе! Если бы ему дали возможность довести начатое дело защиты Православия до конца, властолюбию Папства мог быть положен предел - ведь и на Западе оно далеко не всех устраивало. В то время, так сказать, теоретически, еще можно было, утвердив на новом Вселенском Соборе догматы Православия, создать патриархаты: Германский, Французский, Испанский, Британский, Болгарский и т.д. Однако на практике всё было значительно сложнее: авторитет Римского первосвященника в западных странах был слишком значителен. Поэтому оставалась ближайшая задача - уберечь от гангрены нового Папства хотя бы Восток.

Что же касается протестов против тирании Римского первосвященника, на Западе они никогда не прекращались - пока их количество, наконец, не переросло в качество - т.е. движение Реформации, доказывая справедливость выведенных еще Аристотелем циклических закономерностей общественно-политического развития. Тирания Папства сокрушается демократией первых реформаторов, которая затем вырождается в олигархию государственно-церковных учреждений (пресловутый цезарепапизм, при котором вместо папы главами церквей на Западе становятся короли), а та - в новую тиранию, т.е. так называемый Новый мировой порядок. Все три названные формы общественно-политического устройства Аристотель называет «неправильными», противопоставляя им «правильные»: тирании - монархию, олигархии - аристократию, демократии - политию. На Небе существует Царство, коренным образом отличающееся от тирании, олигархии или демократии. И западным народам невозможно войти в него, невозможно выйти из их порочного круга революций, не приобщившись к Единой Святой Соборной и Апостольской Церкви.

Святитель Фотий стоял на голову выше своих современников-соотечественников. Он вполне отчетливо увидел страшную опасность, грозившую Вселенской Церкви с Запада. Поэтому великий патриарх дал программу развития Православной Церкви и Империи на века вперед. Вместе он видел, что Восточная империя уже ослабела в своем подвиге благочестия и стремится замкнуться в узко-национальные рамки эллинизма, что она готова поступиться истиной ради сиюминутных земных преимуществ. Он видел, что Рим политически становится сильнее Константинополя, что Греки все больше заискивают перед его силой, но он в то же время верил, что «не в силе Бог, а в правде». Поэтому святитель Божий занят поисками нового народа-богоносца, способного к всемирному христианскому имперскому строительству на основах православной соборности, а не папской тирании.

Никогда православная миссия Византии не стояла на такой высоте, как во времена святительства Фотия. Он привлек лучшие научные и аскетические силы для апостольских трудов. Кавказ, Хазария, Русь, Болгария, Моравия были охвачены тогда евангельской проповедью. Эллинский шовинизм присмирел, чтобы высоко поднять голову уже в XI веке, когда Греки оттолкнули от себя естественных союзников - православные народы Кавказа, Болгарию и Русь (Здесь имеются в виду действия императора Василия Болгаробойцы, который обременил народы Кавказа непосильными поборами, который приказывал ослеплять военнопленных единоверцев, что и было исполнено над 15-тью тысячам Болгар и 6-тью тысячам Русских - в правление Ярослава Мудрого).

Многие недальновидные соотечественники патриарха Фотия, начиная с VIII и заканчивая XV веком, видя вокруг себя оскудение благочестия и разложение основ государственности, обращали взоры на Запад, надеясь найти опору там. Они взывали к Риму как к высшему авторитету, потому что не находили в современном им мире ничего более блистательного. Они не видели страшной язвы гордости, поразившей в самое сердце эту древнейшую столицу Православия.

Не наше дело порицать их за недостаток духовной рассудительности. Но мы должны прославить святителя Фотия, сумевшего понять необходимые, как воздух, духовные потребности как своего времени, так и последующих столетий. Он вместе со своими ближайшими сотрудниками возвышается над вселенной точно зоркий орел - так некогда возвышались великие святители: Василий, Григорий Богослов, Иоанн Златоуст, Афанасий Александрийский. Он обращает взоры и на Кавказ, и к Хазарам, и к Болгарам, и к Немцам в поисках нового народа-богоносца. Он пока не видит его отчетливо, но твердо уверен в том, что таковой должен явиться, отсюда - эта поразительная энергия и ревность дать вновь просвещаемым народам веру чистейшую, свободную от всяких искажений. И не случайно взгляд этого высоко парящего орла задерживается на только что заявившей о себе миру Руси: не она ли призвана промыслом Божиим к высочайшему служению?

Так он пишет о новом народе: «...слишком ставший известным и превосходящий всех жестокостью и кровопролитием, т.е. так называемая Русь, которая, поработив окружающие ее народы и вследствие этого чрезмерно возгордившись, подняла руку и на Ромэйскую державу. Но, однако, ныне и этот народ переменил эллинское и безбожное учение, в котором прежде содержался, на чистое и неповрежденное христианское исповедание и вместе с тем с любовию поставил себя в состояние послушных и благорасположенных, хотя весьма недавно они опустошали наши области и обнаруживали величайшую дерзость. И так возгорелись они ревностью и любовью к вере, что приняли к себе епископа и пастыря и с большим усердием и вниманием исполняют христианские обряды. Когда этот народ по милости Божией отложился от своих прежних верований и принял чистую христианскую веру, то если бы и ваша братская любовь благоволила присоединиться к нам и вместе работать над посечением и сожжением вредных порослей, я питал бы уверенность в Господе Иисусе Христе, что Его стадо увеличится еще более и что исполнится написанное: познают Меня все от мала до велика». Патриарх Фотий должен прославляться нами наравне с просветителями славян Кириллом и Мефодием. Именно он руководил трудами равноапостолов. Именно он послал на Русь епископа, который крестил князя Аскольда и его дружину.

В Окружном послании подробно изложены заблуждения Римской Церкви: разрешение в первую седмицу Великого поста на молоко и яйца, отрицание священнического миропомазания, неприятие женатого духовенства, литургия на пресных хлебах. Особое внимание уделено искаженному за Западе Символу веры, о чем, после подробнейшего философского анализа этого нового учения, сказано весьма решительно: «"Дух исходит от Сына". Откуда ты услышал это? Из каких Евангелистов такие слова? Какому Собору принадлежит это богохульное выражение? Господь и Бог наш говорит: Дух, иже исходит от Отца (см. Ин. 1.5:26), а отцы этого нового нечестия: "Дух, - говорят, - иже исходит от Сына". Кто не заткнет уши свои от чрезмерности такого богохульства? Оно восстает против Евангелий, противится святым Соборам, противоречит блаженным и святым Отцам - великому Афанасию, знаменитому в богословии Григорию, ""царскому убору" Церкви великому Василию, златым устам вселенной, бездне мудрости, истинному Златоусту. Но что я говорю - тому и другому? Вообще каждому из святых пророков, апостолов, иерархов, мучеников, да и самих изречений Господних прекословит это богохульное и богоборческое выражение» .

Патриарх Фотий не заблуждался относительно источника западных нововведений, их суть - в убогом провинциализме, которому он противопоставляет принцип кафоличности: «В своем Окружном послании Фотий апеллирует ко всем апостольским престолам Востока, против нововведений италианцев . Он оканчивает, прося их торжественно признать Второй Никейский Собор, провозгласив его Седьмым Вселенским , и высказаться против нововведений варварских народов западных, замысливших исказить истинное учение. Фотий имел некоторое основание признавать западные народы мало цивилизованными. Со времени вторжения племен, преобразовавших Запад, церковные школы и библиотеки были уничтожены. Среди клира царствовало глубокое невежество».

Вновь явленные миру западные богословы «...полагали, что сумеют лучше Никейского Собора определить природу Троицы, усвояя Сыну личное свойство Отца, чтобы доказать, что Он обладает равною с Ним субстанциею. Основываясь на некоторых текстах отцов, дурно понятых, при обладании только очень незначительным числом их произведений; и таким образом из ложного мнения составили догмат , не заботясь об апостольских Церквах Востока. Советовались с папством; и папы, будучи сами очень мало образованными, с одной стороны, увлекались доводами людей, признаваемых ими людьми знающими, а с другой, из желания воспользоваться этим обстоятельством, чтобы заявить акт верховного авторитета, - оказались слабыми и освящали нововведение, но совершенно сопротивлялись введению его в Символ».

Профессор Успенский следующим образом оценивает исторические цели Окружного послания патриарха Фотия и последовавшего за ним Собора: «За личным делом Фотия и Игнатия, за вопросом о преимущественном праве на церковное управление Болгарией, за спором о границах церковных провинций и проч. скрывается весьма сложная и постоянно стоящая на очереди тема, дающая и доныне живое содержание европейской истории, именно тема о разностях в историческом развитии Запада и Востока Европы, о своеобразном характере в эволюции Церкви и государства в их взаимоотношениях. Во второй половине IX века Восточная Церковь и государство начинают подготовлять реванш против каролингской узурпации, выразившейся в усвоении Каролингами титула Римского императора и в политическом и церковном движении Германцев на восток, к Дунаю. Это главный факт, одинаково одушевляющий первостепенных исторических деятелей в Константинополе и Риме...

Когда патриарх Фотий выступил со своим Окружным посланием к Церквам Востока, обличая новшества Римской Церкви и приглашая восточных иерархов на Собор-суд деяний Римского епископа, несомненно, он заручился предварительно согласием царя и давал себе полный отчет в замышляемом деле, обозначавшем полный разрыв между Западом и Востоком. Просвещение христианством Болгарии и России и обращенный к нему протест со стороны западных иерархов на самовольные действия папы - все это давало в руки Константинопольского патриарха превосходные средства борьбы против Рима и, с другой стороны, обеспечивало за Восточной Церковью такие территориальные приобретения, о каких нельзя было и мечтать Римской Церкви и Западной империи».

Заметим здесь, что решительность действий патриарха еще не означает, что он стремился к «полному разрыву между Востоком и Западом». Возможно, он замышлял нечто куда более достойное, а именно - низложение тирании папства над возможно большим количеством Церквей, для чего и вступил в общение с архиепископами Равенны, Трира и Кёльна.

3.5. Константинопольский Собор 867-го года.

Собор, к которому патриарх Фотий столь тщательно готовился, состоялся Великим постом 867 г. На нем были представители восточных патриархов, а также, что особенно важно, выше названные иерархи Запада. Архимандрит Владимир Гетте так объясняет причины присутствия последних на Соборе: «Николай держался обычая низлагать епископов, даже величайших престолов, своею собственною властью и вопреки канонам, которые делали их подсудными только пред сопровинциальными епископами. Большинство епископов не давало никакого значения папским осуждениям. Архиепископы Трирский и Кёльнский ответили на решение Николая протестом, в котором они, между прочим, говорили ему: «Без собора, без канонического исследования, без обвинителя, без свидетелей, без убеждения нас доводами или авторитетом, не имея нашего признания, при отсутствии митрополитов и епископов наших викарных, Вы предположили осудить нас по своей фантазии и с тираническою яростию, но мы не принимаем Вашего скверного решения, далеко не отеческого и братского злосердия; мы его презираем, как оскорбительную речь, мы Вас отлучаем от нашего общения , потому что Вы находитесь в общении с отлученными; мы довольствуемся общением со всею Церковью и с обществом Ваших братьев, которых Вы презираете и которых Вы недостойны по своему высокомерию и своему надмению. Вы осуждаете сами себя, осуждая того, кто не соблюдает апостольских постановлений; так как Вы первый нарушаете их, уничтожая, насколько это возможно для Вас, божественные законы и священные каноны , и не следуя по стопам отцов, Ваших предшественников ». Архимандрит Владимир здесь замечает: «Фотий не писал Николаю с жесткою энергиею этих западных епископов».

Помимо указанных выше иерархов, на Соборе присутствовали император Михаил и кесарь Василий, сенат, множество священников и монахов. Были зачитаны письма Николая I, и, по единодушному решению, папа был признан недостойным епископства, против него было произнесено отлучение. Решение Собора было отослано самому Николаю через митрополитов: Захарию Халкидонского и Феодора Кизического.

Видимо, угодно было Богу, чтобы Собор состоялся. Хотя его постановлений нет на бумаге, этот факт не уничтожает их силы. Ибо он не ввел никаких новшеств, но засвидетельствовал свою верность издревле принятому учению и святым канонам. Без этого Собора было известно: «Аще мы или ангел с небесе благовестит вам паче, еже благовестихом вам, анафема да будет.» (Гал. 1, 8). Конечно, папа Николай, может быть, мнил, что он выше апостола Павла и ангелов Божиих, и может вводить в благовестие Христово всякие новшества. Да только кто из здравомыслящих людей ему поверил? Анафема папы Николая против Фотия ничтожна, потому что беззаконна, тогда как анафема Константинопольского Собора 867-го года против новшеств Западной Церкви законна, ибо направлена на защиту богооткровенного учения от искажений. Законная анафема не пустой звук - это свидетельство, что благодать Божия оставляет подвергнутых прещению до тех, пока не покаются, обратившись сердцами к божественной истине.

С. 91-92. - 06.06.13.

Владимир (Гетте), архим . Ук. соч. - С. 217.

Владимир (Гетте), архим . Ук. соч. - С. 217.

Успенский Ф.И. Ук. соч. - Т. 3. - С. 111-112.

Цит. по: Владимир (Гетте), архим . Ук. соч. - С. 197.

Ибо замыслили они отвратить их и отвлечь от истинных и чистых догматов и безупречной христианской веры. И сперва переучили их неблагочестиво на субботний пост : ведь и малое из допущенных отступлений способно довести до полного пренебрежения догматом. А затем, оторвав от Великого Поста первую постную седмицу, совлекли к молочному питию и сырной пище и тому подобному объедению , распростерши отсюда для них путь преступлений и совратив со стези прямой и царской. Более того, пресвитеров, украшенных законным браком, - и это те, кто сами являют многих дев без мужей женами, и женами, растящими детей, отцов которых нельзя узреть! - они, как “истинно Божии иереи”, настроили их гнушаться и сторониться , рассеивая среди них семена манихейского земледелия и посевом плевелов (см. Мф 13:25) вредя душам, только-только начавшим прозябать зерном благочестия.

Но даже и тех, кто миропомазан пресвитерами, не содрогаются они помазывать заново, именуя себя епископами и мороча головы, будто помазание пресвитеров бесполезно и совершается всуе ! Разве есть кто-нибудь, кто слыхал бы о таком безумии, на которое не смогли бы осмелиться эти сумасброды, перепомазывающие уже однажды помазанных и выставляющие чудесные и Божественные таинства христиан предметом долгой пустой болтовни и всеобщего посмешища? Вот уж мудрость поистине непосвященных! Нельзя, говорят, иереям святить миром посвящаемых, ибо принято делать это лишь архиереям. Откуда этот закон? Кто же законоположник? Который из Апостолов? Или из Отцов? А из Соборов - где и когда состоявшийся? Чьими голосами утвержденный? Нельзя иерею миром запечатлевать окрещаемых? Значит, и вообще крестить; нельзя, выходит, и священнодействовать - чтоб уж не наполовину, а целиком был у тебя иерей изгнан в непосвященную часть! Священнодействовать над Телом Господним и Кровью Христовой и освящать ими некогда посвященных в таинства - и при этом не святить миропомазанием ныне посвящаемых? Иерей крестит, воздействуя (telesiourgоn) очистительным Даром на окрещаемого; как же ты лишишь то очищение, коему начало полагает сей священнослужитель, его охраны и печати? Но ты лишаешь печати? Так не допускай ни служить над Даром, ни воздействовать Им на кого-либо - чтобы этот твой иерей, красуясь пустыми званиями, показал бы тебя епископом и верховодителем этого с ним хоростояния .

Но ведь не только в этом проявили они свое безумие, но если есть какой-либо предел злу - устремились к нему. Ибо, в самом деле, вдобавок к упомянутым нелепостям сам священный и святой Символ веры, несокрушимо утвержденный всеми соборными и вселенскими постановлениями, покусились они - ох уж эти происки злодея! - подделывать фальшивыми умствованиями и приписанными словами, измыслив в чрезмерной наглости своей новшество, будто Дух Святой исходит не только от Отца, но и от Сына .

Кто слыхал когда-либо, чтобы подобные речи произносил хоть кто-то из нечестивых? Какая коварная змея (ср. Ис 27:1) изрыгнула такое в сердца их? Кто вообще вынес бы, когда у христиан на деле вводят две причины в Святой Троице: с одной стороны Отца - для Сына и Духа, с другой, опять же для Духа, - Сына, и разрушают единоначалие в двоебожие, и растерзывают христианское богословие в нечто, ничуть не лучшее эллинской мифологии, и высокомерно обращаются с достоинством Сверхсущей и Живоначальной Троицы?

Почему же это Дух исходит и от Сына? Ведь если исхождение от Отца совершенно (а оно совершенно, ибо Бог совершенный от Бога совершенного ), что это за “исхождение от Сына”, и для чего? Ведь оно было бы излишним и бесполезным.

К тому же если Дух исходит от Сына, как от Отца, почему же и Сын не рождается еще и от Духа - чтоб уж было у нечестивых нечестиво все, и мысли, и слова, и ничто не осталось бы у них не затронуто дерзостью!

Обрати внимание и на другое: ведь если в тот момент, когда Дух исходит от Отца, возникает Его особенность , точно так же как в момент рождения Сына - особенность Сына, а Дух, согласно их болтовне, исходит и от Сына, то оказывается, что бóльшими особенностями отличается от Отца Дух, чем Сын. Ибо для Отца и Сына общим является исхождение от Них Духа, а у Духа - особое исхождение от Отца и особое же - от Сына. Если же Дух отличается большими особенностями, чем Сын, то Сын был бы ближе сущности Отца, чем Дух: и так вновь проглянет дерзновение Македония против Святого Духа , вкравшееся в их деяния и обиталище.

А иначе, если все общее для Отца и Сына и Духа является общим совершенно (как то: Бог, Царь, Господь, Творец, Вседержитель, Сверхсущее, Простое, Бесформенное, Бестелесное, Беспредельное, и вообще все прочее), а для Отца и Сына обще происхождение от Них Духа - значит, Дух исходит и от Самого Себя , и будет Он началом Самому Себе, равно и причиной, и следствием. Подобного не измышляли даже эллинские мифы!

Но и если одному лишь Духу свойственно возводиться к различным началам - неужто свойственно одному Духу иметь началом многоначалие?

К тому же, если в чем-то новом ввели они общность Отца и Сына, то отделяют от этого Духа; Отец же связан с Сыном общностью по сущности (kat’ oЩs…an), а не по какому-либо из свойств (tоn „diwmЈtwn) - следовательно, ограничивают они Дух от сродства по сущности .

Видишь, сколь безосновательно - скорее для более удобного уловления всех - присвоили они себе имя христиан? “Дух исходит от Сына”. Откуда ты услышал это? Из каких Евангелистов такие слова? Какому Собору принадлежит это богохульное выражение? Господь и Бог наш говорит: Дух, иже исходит от Отца (см. Ин 15:26) , а отцы этого нового нечестия: “Дух, - говорят, - иже исходит от Сына”. Кто не заткнет уши свои от чрезмерности такого богохульства? Оно восстает против Евангелий, противится святым Соборам, противоречит блаженным и святым Отцам - великому Афанасию, знаменитому в богословии Григорию, “царскому убору” Церкви великому Василию, златым устам вселенной, бездне мудрости, истинному Златоусту. Но что я говорю - тому и другому? Вообще каждому из святых пророков, апостолов, иерархов, мучеников, да и самих изречений Господних прекословит это богохульное и богоборческое выражение.

Дух исходит от Сына? То же ли это исхождение или противоположное отеческому? Если то же - почему не обобщаются особенности , из-за которых только и говорится, что Троица является и почитается Троицей? Если же противоположное ему - разве не окажутся они для нас Мани и Маркионами , снова посягающими своим богоборческим языком на Отца и Сына?

Ко всему сказанному, если Сын рожден от Отца, а Дух исходит от Отца и Сына, то, как восходящий к двум началам, Он неизбежно был бы составным.

Кроме того, если Сын рожден от Отца, а Дух исходит от Отца и Сына, что это за нововведение Духа? Уж не исходит ли нечто отличное от Него? Так что вышло бы по их безбожному мнению не три, но четыре ипостаси, а точнее - бесконечное множество, ибо четвертая прибавит к ним другую, та - снова иную, пока не впадут они в эллинское многообилие.

К сказанному же мог бы кто-либо заметить и другое: если происхождения Духа от Отца совершенно достаточно для бытия (e„j Ыparxin suntele‹), что добавляет Духу исхождение еще и от Сына, раз для бытия достаточно Отцовского? Ведь ничто другое из сущего не дерзнул бы никто назвать совершенно достаточным, поскольку эта блаженная и Божественная природа наиболее далека от всякой двойственной и составной.

Помимо же сказанного, если все, что не является общим для Вседержительной и Единосущной и Сверхприродной Троицы (tБjpantokratorikБjka€ Рmoous…ouka€ ШperfuoаjTriЈdoj), принадлежит только Одному из трех Лиц, а исхождение Духа не является общим для Трех - значит, оно свойственно лишь Одному из Трех. Скажут ли, что Дух исходит от Отца? Почему же тогда не откажутся клятвенно от любезного им и новоявленного “тайноводительства”? Или - что от Сына? Что ж тогда сразу не осмелились они обнажить все свое богоборчество, поскольку не только назначили Сына для исхождения Духа, но и лишили этого Отца! Соответственно, должно полагать, поставив рождение на место исхождения, будут они рассказывать сказки (teratologe‹n) о том, что не Сын рожден от Отца, но Отец от Сына - чтобы стояли они во главе не только безбожников, но и безумцев!

Посмотри же и вот откуда - как оказывается изобличенным их безбожное и безумное намерение. Ведь поскольку всё, что усматривается и говорится о Всесвятой и Единоприродной и Сверхсущей Троице (™ntН panag…vka€ Рmofue‹ ka€ Шperous…JTriЈdi), есть либо общее вообще, либо - Одного и Единственного из Лиц Троицы, а исхождение Духа не есть общее , но и не есть, как они утверждают, принадлежащее какому-то Одному и Единственному Лицу, выходит - да будет милостива Она к нам и обратит это богохульство на их голову! - и вообще нет исхож­дения Духа в Живоначальной и Всесовершенной Троице.

И еще тысячи обличений мог бы добавить кто-либо к сказанному против их безбожного мнения, чего мне закон послания не позволяет ни помещать, ни излагать. Поэтому и то, что сказано, выражено кратко и в общих чертах, в то время как обстоятельное опровержение и полное наставление приберегается, даст Бог, для всеобщего собрания .

Такое вот нечестие эти епископы тьмы - ибо сами объявили они себя помраченными - насадили среди прочих беззаконий в этом юном и новоустроенном народе болгар. Молва о них дошла до слуха нашего, и мы поражены были в самое сердце смертельным ударом, как если кто увидел бы порождения чрева своего терзаемыми и раздираемыми (ср. Втор 28:53) у него на глазах птицами и зверьми. Ибо изнурительные труды и реки пота принесены были для их возрождения и посвящения, и такой же невыносимой вышла печаль и беда, как при гибели порожденных. Ибо столь же сильно зарыдали мы от испытанного страдания, сколь сильно наполнялись радостью, видя их избавившимися от старого заблуждения.

Но если этих мы оплакивали и оплакиваем, и не дадим сна очам своим и веждам дремания (см. Пс 131:4) , покуда не исправлено несчастье, пока не водворим их в меру сил наших в Господне обиталище, - то новых предтеч отступничества, прислужников супостата, виновников тысяч смертей , всеобщих губителей, растерзавших столькими муками сей юный и недавно утвержденный в благочестии народ, этих обманщиков и богоборцев осудили мы соборным и Божественным решением : не теперь определяя их отвержение, но из уже принятых соборных и апостольских постановлений выявляя и делая всем известным предопределенный им приговор. Ибо человеческой природе свойственно не столько укрепляться прошлыми возмездиями, сколько вразумляться зримыми, а подтверждением наступившего является согласие с уже установленным . Почему и объявили мы тех, кто придерживается их извращенного заблуждения, изгнанными из всякого христианского стада.

Ибо и шестьдесят четвертое Правило святых Апостолов, словно бичуя предающихся посту по субботам, гласит так: “Ес­ли какой-либо клирик окажется постящимся в воскресенье или субботу, кроме одной только [Великой Субботы], да будет извержен; если же мирянин, да будет отлучен” . Более того, и пятьдесят пятое правило Шестого святого и вселенского Собора постановляет следующим образом: “Поскольку мы узнали, что во граде Риме во Святый пост Четыредесятницы постятся по субботам вопреки преданному церковному последованию, святой собор решает, чтобы и в римской церкви неколебимо соблюдалось правило, говорящее: Если какой-либо клирик окажется постящимся в воскресенье или субботу, кроме одной только [Великой Субботы], да будет извержен; если же мирянин, да будет отлучен” .

Да и кроме этого правило Гангрского собора гласит следующее о гнушающихся брака: “Если кто о вступившем в брак пресвитере рассуждает, что не следует принимать причастие, когда он совершает литургию, да будет анафема” . Точно так же подобное решение выносит о них и Шестой Собор, начертавший следующим образом: “Поскольку в римской церкви, как мы узнали, предано в виде правила, чтобы имеющие удостоиться рукоположения во диакона или пресвитера соглашались не сообщаться более со своими супругами, мы, последуя древнему правилу апостольской строгости и порядка, желаем, чтобы законные сожития священников и отныне оставались нерушимыми, никоим образом не разрывая их союза с женами и не лишая их взаимного в подобающее время общения. Так что если кто окажется достойным рукоположения во диакона или иподиакона, тому никоим образом да не будет препятствием к возведению в эту степень сожительство с законной супругою; и да не требуется от него во время рукоположения обещания, что будет воздерживаться от законного общения со своею супругою, дабы из-за этого не были бы мы вынуждены оскорбить Богом узаконенный и благословенный Его присутствием брак, ибо евангельское изречение гласит: «Кого Бог сочетал, человек да не разлучает» (см. Мф 19:6; Мк 10:9) , и Апостол учит, что почтен брак у всех и ложе непорочно (см. Евр 13:4) , и: «Соединен с женою? Не ищи развода» (см. 1 Кор 7:27) . Если же кто дерзнет, идя против Апостольских Правил, лишать кого-либо из священников, то есть пресвитера, или диакона, или иподиакона, связи и союза с законной женою, да будет извержен; точно также и если какой пресвитер или диакон отвергнет свою жену под предлогом богобоязненности, да будет отлучен, а упорствующий - да будет извержен” .

Отмена же первой седмицы и перепомазание уже окрещенных и помазанных, думаю, не будет нуждаться в приведении правил, ибо из одного только повествования видно превосходящее всякую чрезмерность нечестие этого.

Но и не осмелься они ни на что другое из перечисленного, одного богохульства в отношении Святого Духа - а точнее, всей Святой Троицы, - которое не оставляет уже места большему, хватило бы, чтобы подвергнуть их тысячам анафем!

Их мысли и представления мы, по древнему обычаю Церкви, сочли справедливым довести до Вашего во Господе Братства; и просим и призываем стать с готовностью соратниками в деле ниспровержения этих нечестивых и безбожных “глав” (tоn ўqљwn kefala…wn), и не отступать от отеческого порядка, блюсти который завещали нам предки свершениями своими , и со всем усердием и готовностью избрать и послать от Вас каких-нибудь местоблюстителей, мужей, представляющих Ваше лицо, украшенных благочестием и святостью мыслей и жизни, дабы исторгли мы новоявленную вкрадшуюся гангрену этого нечестия из среды Церкви, а безумствующих вносить подобное семя порока в новоустроенный и недавно утвержденный в благочестии народ - вырвать с корнями и через общее отвержение предать огню, коему подвергнутся они, сойдя во ад, как прорицают Господни речения (cр. Мф 13:30; 25:41). Ибо так, изгнав нечестие и утвердив благочестие, питаем мы добрые надежды возвратить новооглашенный во Христа и недавно просвещенный сонм болгар к переданной им вере.

Ибо не только этот народ переменил прежнее нечестие на веру во Христа , но и даже для многих многократно знаменитый и всех оставляющий позади в свирепости и кровопролитии, тот самый так называемый народ Рос - те, кто, поработив живших окрест них и оттого чрезмерно возгордившись , подняли руки на саму Ромейскую державу ! Но ныне, однако, и они переменили языческую и безбожную веру, в которой пребывали прежде, на чистую и неподдельную религию христиан, сами себя с любовью поставив в положение подданных и гостеприимцев вместо недавнего против нас грабежа и великого дерзновения. И при этом столь воспламенило их страстное стремление и рвение к вере (вновь восклицает Павел: Благословен Бог во веки! (ср. 2 Кор 1:3; 11:31; Еф 1:3) ), что приняли они у себя епископа и пастыря и с великим усердием и старанием встречают христианские обряды.

Таким вот образом по милости человеколюбивого Бога, желающего, чтобы все люди были спасены и достигли познания истины (см. 1 Тим 2:4) , переменяются у них старые верования и принимают они веру христианскую; и если бы, Ваше Братство , и Вы сподвиглись бы усердно сослужить вместе с нами и совершать искоренение и выжигание сорной поросли, уверены мы во Господе Иисусе Христе, истинном Боге нашем, что еще более приумножится стадо Его и исполнится сказанное: Узнают Меня все, от малого их до великого их (Иер 31:34), и по всей земле прошло слово апостольских учений, и до пределов вселенной - речи их (см. Пс 18:5; Рим 10:18).

Итак, следует, чтобы посланные от Вас заместители, представляющие Ваше священное и святейшее лицо, облечены были полномочиями Вашей власти, коей удостоились Вы во Святом Духе, дабы беспрепятственно могли они говорить и действовать от имени апостольского престола по поводу этих “глав” и тому подобного . Ибо кроме того получено нами из италийских краев некое “соборное послание” , полное несказанных обвинений, которые жители Италии с великим осуждением и тысячами клятв выдвинули против собственного их епископа , дабы не были оставлены без внимания ни они, столь прискорбно губимые и притесняемые такой тяжкой тиранией, ни те, кто презирает законы священства и ниспровергает все церковные установления , - о чем давно уже доходили до всех слухи через спешно прибывших оттуда монахов и пресвитеров (были же это Василий, Зосима, Митрофан, а с ними и другие, сетовавшие на эту самую тиранию и со слезами призывавшие Церкви к отмщению), а теперь, как я уже сказал, пришли оттуда и разные письма от разных людей, исполненные всей этой великой трагедии и великих скорбей. С коих копии мы по их ходатайству и просьбе - ибо со страшными клятвами и призывами увещевали они передать об этом и всем архиерейским и апостольским престолам, предоставив все это им для прочтения - включили в это наше послание, дабы, когда соберется Святой и Вселенский во Господе собор, решенное Богом и соборными правилами было бы подтверждено всеобщим голосованием, и Церковь Христову объял бы глубокий мир.

Ибо мы обращаемся с этим не только к Вашему Святейшеству, но и от других архиерейских и апостольских престолов иные представители уже прибыли, иные ожидаются в скором времени . Пусть же Ваше во Господе Братство из-за какой-либо отсрочки или затягивания времени не заставит сверх должного задерживать Ваших собратьев, сознавая, что если из-за опоздания совершено будет какое-нибудь неподобающее упущение, не кто иной как само оно навлечет на себя упрек.

И еще сочли мы необходимым добавить к написанному, дабы предоставлено было всей полноте Церкви Вашей присовокупить и причислить к шести Святым и Вселенским Соборам Святой и Вселенский Седьмой собор . Ибо дошел до нас слух, будто некоторые подчиненные Вашему апостольскому престолу церкви считают до шести Вселенских соборов и не знают Седьмого; и хотя утвержденное на нем проводят с усердием и благочестием как ничто другое, но провозглашать его в церквях наряду с прочими не вошло в обычай - несмотря на то, что повсюду сохраняет он равное прочим достоинство. Ведь этот Собор покончил с величайшим нечестием, имея заседавшими и голосовавшими на нем прибывших от четырех архиерейских престолов: ибо от Вашего апостольского престола, то есть Александрии, присутствовал, как известно, пресвитер монах Фома и его спутники, от Иерусалима и Антиохии - Иоанн с его спутниками, ну а от старшего Рима - богобоязнейший протопресвитер Петр и другой Петр, пресвитер, монах и игумен пречистой обители святого Савы близ Рима. И все они, собравшись вместе с нашим во Бозе отцом, святейшим и трижды блаженнейшим мужем Тарасием , архиепископом Константинопольским, составили великий и вселенский Седьмой собор, торжественно покончивший с нечестием иконоборцев - или христоборцев. Однако деяния его, поскольку варварский и иноплеменный народ арабов овладел землями , оказалось нелегко доставить вам; по каковой причине большинство здешних жителей хотя и чтит и уважает его порядки, не ведает, как говорит, что они установлены им.

Итак, должно, как мы сказали, и сей великий Святой и Вселенский собор провозглашать вместе с предыдущими шестью. Ибо не совершать и не делать этого - значит, во-первых, бесчестить Церковь Христову, пренебрегая столь важным Собором и в такой мере разрывая и разрушая ее связь и общение, а во-вторых, разверзать пасть (ср. 1 Цар 2:1; Пс 34:21) иконоборствующих (которых, хорошо знаю, гнушаетесь вы ничуть не менее, чем прочих еретиков), уничтожив их нечестие не Вселенским собором, но осуждением одного престола , и предоставляя законный предлог стремящимся морочить умы. По всем этим причинам мы и требуем, и как братья братьев увещеваем, советуя приличное, причислять и приписывать его как в соборных документах, так и во всех прочих церковных историях и исследованиях к шести Святым и Вселенским соборам, помещая после них Седьмым.

Христос же, истинный Бог наш, первый и великий Архиерей (см. Евр 4:14) , добровольно принесший Себя в жертву за нас и отдавший кровь Свою за нас во искупление, да предоставит Вашей архиерейской и почтенной Главе оказаться сильнее наступающих отовсюду варварских племен; и да позволит завершить жизненный путь в мире и спокойствии; и да удостоит снискать и вышний жребий в невыразимом ликовании и веселье (Пс 86:7) там, где жилище всех наслаждающихся, откуда бежала всякая боль, и стенание, и скорбь (см. Ис 35:10; 51:11) : в Самом Христе, истинном Боге нашем, Коему слава и сила во веки веков. Аминь!

Усердно молимся за Вас по долгу отеческого благочестия; не премините и Вы помянуть нашу мерность .

Перевод с греческого П. Кузенкова

Список сокращений

ВВ	-	Византийский временник. СПб./Пг./Л. (1894–1927), М. (1947–).
ВДИ	-	Вестник древней истории. М.
ПВЛ	-	Повесть временных лет.
ППС	-	Православный палестинский сборник.
ЧОИДР	-	Чтения в Обществе истории и древностей Российских Московского университета.
Mansi	-	Sacrorum conciliorum nova et amplissima collectio / Ed. I. D. Mansi . Т. I–XXXI. Florentiae–Venetiae, 1759–69; P., 1905; Graz, 1960.
MGH	-	Monumenta Germaniae Historica / Ed. Soc. aperiendis font. rerum Germ. medii aevi. 1826– .
PG	-	Patrologiae cursus completus. Series Graeca. Т. 1–161 / Acc. J. P. Migne . P., 1857–1866.
ROC	-	Revue de l’Orient Chr¹tien.

1. ‘EgkЪklioj ™pistolѕ prХj toЭj tБj ўnatolБj ўrcieratikoj qrТnouj, ‘Alexandre…aj fhm€ ka€ tоn loipоn…Послание датируется 1-й пол. 867 г. (Hergenrother J. Photius, Patriarch von Konstantinopel: sein Leben, seine Schriften und das griechische Schis¬ma, nach handschriftlichen und gedruckten Quellen. Bd. I. Ratisbonae, 1867 (далее - Hergenrother. Photius). - S. 642–48; Dvornik F. The Photian Schism, History and Legend. Cambridge, 1948. - P. 117–118; Grumel V. Les Regestes des actes du patriarcat de Constantinople, I, Les Actes des patriarches, fasc. 1–3. Constantinople, 1932–47. - P. 481 (нов. изд.: V. Laurent, J. Darrouz–s. P., 1979. Т. I–VI); его относили также к кон. 866 г. (Успенский. История. Т. II. - С. 76).
2. Дошедший до нас список ОП представляет собой письмо Фотия к Михаилу I, патриарху Александрийскому (859/60–871/72); слова “и прочая” относятся к его титулу.
3. per€ kefala…wn tinоn diЈlusin - имеются в виду те “главы” (основные позиции, пункты) обвинения, предъявляемого Фотием западной Церкви, покончить с которыми призван созываемый собор.
4. Имеется в виду дьявол.
5. Симон Волхв, родоначальник симонии (Деян 8:9–24).
6. Понтийский купец Маркион (сер. IIв.) проповедовал отрицание Ветхого Завета (“закона”), считая его противоречащим Евангелию (“благодати”); его учение вплоть до IVв. считалось одной из наиболее опасных для Церкви ересей.
7. Монтан из Фригии (IIв.), выдавая себя за обещанного Христом Параклета, объявил о “новом пророчестве”, продолжающем новозаветные откровения и ужесточающем нравственные заповеди перед близким концом мира.
8. Перс Мани (IIIв.), основатель манихейства.
9. Константинопольский епископ Македоний I (342–360) возглавлял партию “духоборцев”, признававших никейский догмат о единосущии Отца и Сына, но не принимающих того же для Святого Духа.
10. Несторий, архиепископ Константинопольский в 428–431, делал акцент на разграничение человечества и Божества во Христе, отказываясь называть Марию Богородицей, ибо “невозможно Богу родиться от человека”; осужден и низложен IIIВселенским Собором (431).
11. Константинопольский архимандрит Евтих и поддержавший его александрийский патриарх Диоскор (444–451) в полемике против несторианства впали в ересь монофизитства, которая была осуждена IVВселенским Собором (451), но в силу исторических обстоятельств возобладала в Египте, Сирии и Армении.
12. aЩtТё izoi ‘пустившие корни сами собою’ (ср. Euripides. Rhesus, 288).
13. Речь идет о Константинополе; далее идет изобилующее метафорами изысканное описание миссионерских успехов Константинополя.
14. glоssai - обращает на себя внимание, что Фотий описывает обращение народов в христианство именно как “научение языков”; в этом можно видеть отражение политики терпимости в отношении переводов священных текстов на национальные языки (впрочем, само слово glоssa (язык, lingua) уже в библейских текстах получает второе значение ‘народ’, сохранившееся в ст.-славянском ‘языкъ’ и ст.-французском langue d’oc).
    Использование национального языка допускалось еще при Иоанне Златоусте (398–404) в готской церкви Константинополя (Феодорит. Церк. история, V, 30); в эпоху Фотия такая практика получила официальное одобрение: не говоря уже о деятельности славянских просветителей равноапостольных Кирилла и Мефодия, следует отметить разрешение, данное императором Василием I (867–886) грузинскому князю на употребление в богослужении местного языка. При этом греки, в том числе и сам Фотий, не упускали случая выделить особое значение их собственного языка как богоизбранного языка Евангелий и Божественной литургии (см.: Фотия, святейшего патриарха Константинопольского, О гробе Господа нашего Иисуса Христа и другие малые его творения на греческом и армянском языке / Изд. А. И. Пападопуло-Керамевса, пер. Г. С. Дестуниса и Н. Марра // ППС. Вып. 31. Т. 11, 1. 1892 (далее - Пападопуло-Керамевс. Малые творения Фотия). - С. 233–234), не доходя, впрочем, до крайностей сформулированной на Франкфуртском соборе (794) известной концепции “трех священных языков”, на которых только и допускалось чтение библейских текстов - древнееврейского, греческого и латинского (“триязычная ересь”), которой, после некоторых колебаний в IX в. (см. Успенский. История. Т. II. - С. 108–140), твердо придерживалось вплоть до недавнего времени католичество.
15. Ср. фразу из “Жития Кирилла”: Да и вы причтетеся велицех языцех, иже славят Бога своим языком; подобная игра слов была возможна и в греческом.
16. Названия городов в греческом языке имеют женский род.
17. Осудивший монофизитство
    IV Вселенский Собор, состоявшийся в Халкидоне (Калхидоне) в 451 г., был необычайно представительным по числу участников: на нем присутствовало около 520 отцов (см. Болотов В. В. Лекции по истории древней церкви. Т. IV. М., 1994 (репринт; далее - Болотов. Лекции). - С. 279 сл.; Карташев А. В. Вселенские соборы. М., 1994 (далее - Карташев. Соборы). - С. 256 сл.).
18. В 491 г. собор Армянской церкви в Вагаршапате отверг решения Халкидонского (Калхидонского) собора, приняв осуждение им монофизитства за одобрение несторианства;
    в VI в. на нескольких соборах в Двине был официально принят догмат о единой природе Христа (монофизитство), что означало окончательный разрыв с Православием (Карташев. Соборы. - С. 384–388).
19. Оживление межцерковных контактов при Фотии было вызвано обретением политической самостоятельности частью армянских земель, объединенных Ашотом Багратуни (с 859 г. “князь князей”, в 885–891 гг. царь армян). Сохранилась переписка Фотия с Ашотом и католикосом Захарией (Пападопуло-Керамевс. Малые творения Фотия), из которой можно заключить, что хотя миссия Иоанна Никейского в Ширак (862 г.) и не привела к воссоединению церквей, армяне определенно осудили учение “столпов” монофизитства как еретическое (Tourne¬bise. Histoire politique et religieuse de l’Arm№nie //
    ROC. 1903. № 8. - Р. 218; Россейкин Ф. М. Первое правление Фотия, патриарха Константинопольского. Сергиев Посад, 1915 (далее - Россейкин. Правление). - С. 260).
20. Здесь Фотий слишком оптимистичен: на деле армяне так и
    не признали Халкидонский собор (см. Россейкин. Правление. - С. 239–260).
21. Севир (ум. 542), яковитский патриарх Антиохийский в
    512–519, один из самых ревностных противников Халкидонского собора.
22. В оригинале игра слов: petrobТlouj Pљtrouj.
23. Монофизитские патриархи Петр Гнафей Антиохийский (ок. 465–489, с перерывами) и Петр Монг Александрийский (477; 482–489).
24. Перечислены наиболее известные деятели монофизитства, осужденные собором Армянской церкви в Ширакаване (монофизиты нередко стремились отмежеваться от своих наиболее одиозных деятелей, не переставая настаивать на неприятии Халкидонского собора).
25. tБj `EllhnikБj deisidaimon…aj - “эллинской” именовалась всякая политеис¬тическая религия.
26. metenekentr…sqhsan- Фотий использует весьма редкое слово с буквальным значением ‘быть привитым к другому растению’; далее он развивает садоводческую метафору своей миссионерской деятельности.
27. То есть дьявола.
28. Представление о Западе как о воплощении тьмы обыгрывает популярную в Византии тему свет с востока (exOrientelux).
29. Вскоре после принятия крещения от Константинополя (864), Борис Болгарский (852–889), стремясь утвердить независимую Церковь, направил на Запад (к папе Николаю I и королю Людовику Немецкому) послов с просьбой прислать епископа; вскоре в Рим прибыло другое крупное посольство болгар, которое возглавлял бойла Петр. С ответами на поставленные болгарами вопросы (“Responsa ad consulta Bulgarorum”) папа направил к ним двух епископов и многочисленных клириков (о них и ведет здесь речь Фотий), и прибывший в Болгарию в 867 г. посланец Людовика епископ Герменрих нашел, что “прислан¬ные из Рима епископы наполнили уже всю страну, проповедуя и крестя” (Anna¬les Fuldenses / Rec. F. Kurze. Hannoverae, 1891. - Р. 379–380). Как раз в это время отношения Константинополя с Римом обострились в связи с нежеланием императора Михаила III возвращать под церковную юрисдикцию папы западные области (Южная Италия, Эпир, Македония и др.), отторгнутые от Рима в VIIIв. при императорах-иконоборцах. Учитывая, что формально Болгария занимала в то время территорию древних римских провинций, некогда подчиненных папе, а также то, что после торжества Православия (843) все указы иконоборцев считались в Византии незаконными, можно оценить всю сложность этого спора (подробнее см. Успенский. История. Т. II. - С. 58–89).
30. На Западе существовала традиция поститься по субботам; в Римской церкви субботний пост постепенно вытеснил пост по средам (Лебедев А. П. Очерки внутренней истории Византийско-восточной церкви в IX, X и XI веках: (От конца иконоборческих споров 842 г. до начала крестовых походов - 1096 г.). СПб., 1998 (далее - Лебедев. Очерки). - С. 247–253). В 692 г. на Трулльском соборе отступления Римской церкви от канонов были особо отмечены и осуждены (как известно, Рим признает лишь некоторые из 85 Апостольских правил, упомянутых во 2-м каноне Трулльского собора). Догматические вопросы в эпоху монофелитства и иконоборчества были неизмеримо важнее, и здесь авторитет Рима оставался непререкаем. Сам Фотий писал папе Николаю в одном из предыдущих посланий (861 г.): “Другие постятся более одной субботы и избегают осуждения постольку, поскольку тамошнее предание считается утверждающимся на обычае вопреки самим канонам” (PG 102, 603). Но в ходе соперничества Рима с Константинополем за церковную юрисдикцию Болгарии отличия в церковной практике, как бы незначительны они ни были, бросали тень на всю христианскую традицию: при виде несогласия двух главных Церквей у болгар закономерно возникал вопрос: на чьей же стороне истина? Рим апеллировал к авторитету апостола Петра и пап, Константинополь - к соборным канонам.
31. Великий Пост, или “Четыредесятница”, как следует из самого названия, длится 40 дней, по примеру сорокадневного поста Иисуса Христа, Моисея и Илии; в древности он состоял из 6 недель перед Пасхой, но так как из постных дней исключались воскресные, всего их получалось лишь 36. Около VII в. на Востоке была добавлена седьмая постная неделя, а позже - и восьмая (так что число постных дней после исключения субботнего поста составило ровно 40). В западной Церкви, где суббота оставалась постным днем, 4 дня, недостающих до 40, брали из седьмой предпасхальной недели (“пепельной седмицы”), среда которой стала началом Поста (caput jejunii). При этом эти первые дни были “полупостными”: в них запрещалось есть мясо, но позволялось употреблять сыр и яйца, что и порицает Фотий, поскольку с точки зрения православных в это время уже шел Пост (см. Лебедев. Очерки. - С. 253–258).
32. Этот пассаж давал сторонникам папства повод уличить Фотия в клевете (Hergenröther. Photius. Bd. I. - S. 644, Anm. 15); здесь он не без иронии намекает на последствия строгого внешнего целибата при отсутствии подлинного целомудрия (Россейкин. Правление. - С. 394, пр. 2; Лебедев. Очерки. - С. 261). О том, что сарказм Фотия не был беспочвенным, свидетельствует сама история: в X–XI вв. для того, чтобы оздоровить моральные отношения в Римской церкви, понадобилось все рвение Клюнийских бенедиктинцев.
33. То есть самих болгар.
34. Безбрачие, которое, по словам Христа (Мф 19:10–12), доступно лишь немногим, издревле почиталось как наиболее совершенный образ жизни, особенно пристойный для служителей Христовых. Требование безбрачия для всего клира в западной Церкви встречается уже на Эльвирском соборе 306 г., но на I Вселенском Соборе (325 г.) подобное предложение не нашло всеобщей поддержки. В 385 г., в ходе борьбы за чистоту нравов в испанской Церкви, папа Сириций (384–399) издал декрет, запрещающий брачную жизнь епископам, пресвитерам и диаконам. Показательно, что соборные предписания во исполнение папских декретов повторялись в V–VI вв. весьма часто, что говорит о нередких нарушениях. На Востоке законы Юстиниана I (527–565) и каноны Трулльского собора (692 г.) признали обязательной безбрачную жизнь только для епископов (притом не из догматических воззрений, а лишь “по обстоятельствам времени”), решительно высказавшись против целибата священников и диаконов (Лебедев. Очерки. - С. 261–265; Болотов. Лекции. Т. III. - С. 142–147).
35. Как известно, манихеи отличались особым презрением к браку.
36. Стремясь умалить значение крещения, принятого от греков, епископы, присланные папой, широко практиковали повторное миропомазание, так как по западному обычаю (укоренившемуся уже к нач. V в.) оно должно совершаться не простым священником, а епископом (Лебедев. Очерки. - С. 258–261).
37. Говоря о Святых Дарах, Фотий использует слово в ед. ч. (dоron).
38. tn atj at corostas…aj korfaion de…xV kaЂ ™p…skopon - при богослужении с участием архиерея обычные священники исполняли второстепенную роль помощников и прислужников; вероятно, именно таков смысл этой не вполне ясной фразы.
39. Далее речь пойдет о так наз. проблеме filioque, до сих пор являющейся наиболее существенным догматическим расхождением между Западным и Восточным христианством. В полемике Николая I с Фотием на первый план вышел вопрос не о чистоте догматов, а о “чести мундира”; позже папа Иоанн VIII (872–882), пытаясь заручиться поддержкой Византии, в послании к Фотию называл вносящих изменения в Символ “сообщниками Иуды”. Лишь в XI в. filioque было окончательно признано обязательным для всей католической церкви (Лебедев. Очерки. - С. 231–247; Болотов. Лекции. Т. III. - С. 313; Христианство. Энциклопедический словарь. Т. III. М., 1995. - С. 372).
    Фотий, как искушенный богослов, должен был сразу увидеть в этом вопросе самое уязвимое место в позиции папы (двусмысленность догматического новшества осознавали и в самом Риме); когда после Римского собора 863 г., низложившего и анафематствовавшего Фотия, возможности примирения были исчерпаны, он наносит своему оппоненту мощный удар - обвинение в ереси. ↩
40. В изложенных выше аргументах Фотия (их насчитывается до 40) почти не приводятся свидетельства ни Священного Писания, ни церковного Предания - все они носят, как правило, умозрительный характер. Это упущение впоследствии восполнено Фотием в особом трактате “Тайноводительство Святого Духа” (PG 102, 280–400).
41. В оригинале игра слов: oѓ toа skТtouj ™p…skopoi, ™piskТtouj g¦r ˜autoЭj ™pef»mizon.
42. Имеется в виду не физическая смерть, но вечная гибель в аду.
43. Очевидно, осуждение римских обычаев было вынесено поместным собором в Константинополе, состоявшимся в кон. 866–нач. 867 г. (Россейкин. Правление. - С. 390–391); оно должно было быть утверждено впоследствии Вселенским Собором, о созыве которого Фотий говорит далее.
44. Фотий стремится показать, что он опирается на авторитет древних постановлений.
45. Апостольск. правило 64 (Rhalles G. A., Potles M. SЪntagma tоn qe…wn ka€ ѓerоn kanТnwn. Т. I–VI. Athenai, 1852–1869 (далее - Rhalles, Potles). T. II. - Р. 84; Книга правил святых Апостол, святых соборов Вселенских и поместных и Святых Отец. Сергиев Посад, 1992 (репринт; далее - Книга правил). - С. 23).
46. VI Вселенского (II Константинопольского) собора правило 55 (Rhalles, Potles. Т. II. - Р. 434; Деяния Вселенских Соборов. V. СПб., 1996 (репринт). - С. 288).
47. Гангрского собора правило 4 (Rhalles, Potles. Т. III. - Р. 103; Книга правил. - С. 148).
48. VI Вселенского (II Константинопольского) Собора правило 13 (Rhalles, Potles. Т. II. - Р. 333–334).
49. Ср. Исократ. Архидам VI, 12; Демосфен. Речи, 3 (IIIОлинфийская), 36; 9 (IIIФилиппика), 74.
50. Далее следует
    важнейшее место для русской истории
51. Возможно, эти слова отражают многочисленные слухи, которые были вызваны в столице недавним неожиданным жутким нападением; эпитет qruloЪme¬non ‘легендарный, баснословный, всем известный’ лишен негативной окраски; напр.:
    “Никифор Фока мощью напоминал tХn qruloЪmenon Геракла” (Leonis Diaconi Caloёnsis Historiae libri decem / Rec. C. B. Hasii. Bonnae, 1828. - P. 48); PoluЈndrion: mnБma, tЈfon, tХ qrulloЪmenon par¦ pollo‹j xenotЈfion ‘Полиандри¬он - памятник, могила, знаменитая для многих чужая гробница’ (Словарь Suda, “p”. - Р. 1939)
52. Здесь Фотий впервые прямо называет имя народа, нападавшего на Константинополь (в гомилиях оно приведено лишь в заглавии).
53. Очевидно, Фотию было хорошо известно о военном и политическом усилении руси. Об этом говорится и в хронике Псевдо-Симеона (Symeonis Magistri Annales, 707 //
    Theophanes Continuatus, Ioannes Cameniata, Symeon Magister, Georgius Monachus / Rec. I. Bekker, ed. B. Niebuhr. Bonnae, 1838 [= PG 109].
54. Со времени известной осады Константинополя русью не прошло еще и семи лет (подробнее о нападении 860 г.
    см. Vasiliev. Attack).
55. ўgaphtоj - в византийской дипломатической терминологии слово ўgЈph ‘любовь’ означало ‘договор о дружбе и взаимопомощи’ (Малингуди Я. Русско-ви¬зантийские связи в Х веке с точки зрения дипломатики //
    ВВ. Т. 56. 1995. - С. 85); в русско-византийских договорах X в. “сътворить любовь” означает ‘за¬ключить договор’.
56. Заметим, что употребленное здесь греческое слово Щp»kooi обозначает не столько обязанных платить дань (буквально ‘под-данных’), сколько тех, кто демонстрирует послушание, что придает некий оттенок добровольности (Фукидид называет так союзников Афин). Принятие христианства традиционно рассматривалось в Византии как формальное вхождение в число “подданных” Империи (Литаврин Г. Г. Болгария и Византия в XI–XII вв. М., 1960. - С. 256–263; Obolensky D. The Principles and Methods of Byzantine Diplomacy //
    Actes de XIIe Congr–sinternational des ¹tudes byzantines. Vol. 1. Belgrad, 1964. - Р. 56–58; Оболенский Д. Д. Византийское содружество наций. Шесть византийских портретов. М., 1998. - С. 196).
57. Институт гостеприимцев (греч. prТxenoi, букв. ‘заступники гостей’)
    в античности означал своего рода дипломатических представителей - граждан полиса, защищавших интересы формально бесправных иностранцев; вполне возможно, что Фотий имеет в виду некий торговый договор с русью, где оговаривались права купцов (“гостей”) и гарантии их неприкосновенности.
58. Отправка епископа должна была означать основание новой Русской епархии. Вопрос о том, где именно находилась в то время столица русских князей, на настоящий момент нельзя считать решенным. Наиболее распространены две гипотезы:
    Киев (где, по ПВЛ, в то время сидели Аскольд и Дир) или некое место в Причерноморском регионе; в последнем случае более логичным представлялось бы поручение забот о крещении руси местным пастырям - тому же Антонию Боспорскому, как раз в ту пору развившему активную миссионерскую деятельность (Phot. Ep. (Teubner.). Vol. I. Ep. 97. - P. 132).
    В “Жизнеописании Василия” говорится об архиепископе, поставленном Игнатием в правление Василия I (TheophanesConstinuatus, V, 97 / Ed. E. Bekker. Bonnae, 1838; см. PG 109, 359); либо его царственный автор, внук Василия Константин VIIБагрянородный (912–959), стремится приписать одному своему деду (соправителю Михаила с мая 866 г.) заключение мира с русью, либо (что кажется более вероятным) сами переговоры проходили в несколько стадий. Заметим, что если Фотий говорит о добровольном смирении прежде грозных варваров, то Василию приходится добиваться мира при помощи богатых даров. В одном позднем источнике крещение руси при Василии отнесено к 881/882 г. (Schreiner P. DiebyzantinischenKleinchroniken. Bd. II. Wien, 1976. - S. 605).
59. Заключительная часть сохранившегося списка ОП адресована непосредственно патриарху Александрийскому Михаилу I.
60. Собор, на который Фотий приглашает прислать представителей, состоялся в Константинополе летом 867 г. (Россейкин. Правление. - С. 407; 416); в присутствии императоров и посланцев восточных патриархов на нем был анафематствован и низложен папа Николай - за нарушение Символа веры и обрядов и за притязания на вмешательство в дела Восточной Церкви (Mansi. XVI, col. 5; 256; PG. 105, 256). Сведения об этом соборе весьма скудны, ибо уже 24 сентября 867 г. после убийства Михаила III Василий I низложил и сослал Фотия, постаравшись уничтожить все, что напоминало бы о его успехах в борьбе с Римом.
61. Вероятно, так Фотий именует жалобы на Николая I, которые направили в Константинополь недовольные папой западные архиепископы (Теудгауд Трирский, Гунтар Кельнский и Иоанн Равеннский), выступавшие на стороне конфликтовавшего с Николаем с 862 г. западного императора Людовика II(855–876), поддержкой которого Фотий стремился заручиться в своем споре с Римом (Hergenrother. Photius. Bd. I. - S. 547).
62. Характерно, что это единственное во всем Послании упоминание Фотием папы, нарочито уничижительное, но без упоминаний о ереси.
63. Здесь Фотий отвечает Николаю I теми же обвинениями (в тирании и попрании церковных законов), которые тот выдвигал против него.
64. Это место позволяет датировать ОП не позднее 1-й пол. 867 г.: к лету Собор уже должен был начаться.
65. VII Вселенский Собор 350-ти отцов проходил в Никее 24 сент.–23 окт. 787 г. Главным итогом его было восстановление “почитания честных и святых икон Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа и непорочной Владычицы нашей Святой Богородицы, а также честных ангелов и всех святых и преподобных мужей” (Болотов. Лекции. Т. IV. - С. 549–563). Тем самым была одержана победа над иконоборчеством (оказавшаяся, впрочем, временной: вскоре начался его второй период, 815–843 гг.).
    На Западе VII Вселенский Собор был воспринят далеко не однозначно: папа Адриан I (772–795) благосклонно отнесся к восстановлению поклонения святым иконам, а всесильный в то время Карл Великий (768–814), ревниво следивший за отношениями Рима с Византией, послал папе особый трактат - так наз. “Libri Carolini”, в которых подверг Собор столь придирчивым и злобным нападкам, что вплоть до 1866 г. этот текст даже считали подделкой XVI в. Главные причины недовольства Карла: 1) пренебрежение мнением франкской церкви, которой греки присылают уже готовые формулы (что, впрочем, было давней традицией - представителями всей западной Церкви считались легаты папы); 2) низкий якобы уровень греческого богословия; 3) наличие в актах Собора прямо еретических суждений (что было следствием грубых ошибок латинского перевода, передававшего смысл оригинала, по словам Анастасия Библиотекаря, aut vix aut nunquam ‘или едва, или никак’ (Болотов. Лекции. Т. IV. - С. 581–586).
66. В подчинении у Александрийской кафедры находилось до 100 епископий.
67. “Старшим” называли итальянский Рим, в отличие от “Нового Рима” - Константинополя.
68. Святитель Тарасий, патриарх Константинопольский (784–806), вдохновитель и руководитель VII Вселенского Собора; он был произведен в патриарший сан прямо из звания протоасикрита на Рождество, точно также как и сам Фотий, весьма гордившийся родством с ним.
69. Арабы заняли Египет с Александрией еще в середине VII в.
70. То есть Александрийского.
71. Мерность (греч. metriТthj, букв. ‘посредственность’) - принятый в переписке самоуничижительный эпитет Вселенского Патриарха.

Набег руссов

В июне 860 года, когда царствовавший в то время в Византии император Михаил III с войском и флотом отправился в поход против сарацин, у стен Константинополя внезапно появились корабли «свирепого варварского народа рос , пришедшего от берегов северного Тавра» (то есть с северного побережья Черного моря). Их насчитывалось около двухсот. Не встречая сопротивления, россы (руссы) высадились на берег залива Золотой Рог и стали опустошать окрестности, а затем начали осадные работы под стенами города. Положение византийской столицы было критическим. «Жизнь наша догорала с последними лучами солнца, а заря бытия нашего поглощалась глубоким мраком смерти… вся надежда человеческая убыла из человеков и единственная надежда оставалась только на Бога», - рассказывал об этом дне очевидец событий Константинопольский патриарх Фотий.

Византийский император Михаил был извещен о происходящем, но, по-видимому, недооценил размеры грозящей городу опасности, и хотя сам он возвратился в столицу, но войска с собой не привел, тем более, что оно было занято боевыми действиями. «Тогда мы, - говорил патриарх Фотий, - оставшись без всякой защиты и не имея помощи от людей, воодушевлялись надеждами на Матерь Слова и Бога нашего, Ее просили умолить Сына и умилостивить за грехи наши, Ее дерзновение призывали во спасение, Ее умоляли покрыть нас покровом Своим, как стеною нерушимою, и сдержать дерзость варваров, смирить их гордость, защитить отчаявшийся город и побороть врага и уберечь собственную паству Ее, когда Ее ризу носили все до одного со мною для отражения осаждающих и защиты осажденных, усердно совершали прилежные моления и литии. Тогда по неизреченному человеколюбию, при Материнском дерзновенном ходатайстве, Бог приклонился и гнев Его утих, и помиловал Господь достояние Свое. Поистине эта пречестная риза есть одежда Матери Божией. Носилась она вокруг этих стен - и неприятели, непостижимо как, обращали к ней тыл свой. Покрывала она город - и осадная насыпь их осыпалась, как по данному знаку. Приосеняла она осажденных - и осада неприятелей не удалась, сверх чаяния, которым они окрылялись. Ибо, как только девственная риза эта обнесена была по одной стене, варвары сняли осаду города, и мы избавились от ожидаемого плена и сподобились неожиданного спасения. Нечаянно было нашествие врагов, неожиданно совершилось и удаление их. Чрезмерно негодование Божие, но неизреченна и милость. Невыразим был страх от них, но презренно было и бегство их».

Повествования греческих хроник дополняют рассказ святителя Фотия о чуде Божией Матери. По свидетельству Георгия Амартола, 18 июня 860 года, когда патриарх Фотий во главе крестного хода обошел стены осажденного города и, приблизившись к морю, на глазах у неприятеля опустил в волны залива Золотой Рог край ризы Божией Матери, взятой из Влахернской церкви, внезапно поднялась сильная буря. Флот россов стал терпеть бедствие, многие их ладьи были разбиты о скалы или, опрокинувшись, потонули. Это страшное чудо заставило россов не только немедленно снять осаду и отступить, но побудило их вскоре прислать в Константинополь посольство с предложением заключить с империей мир и союз и с «просьбой сделать их участниками в святом крещении, что и было исполнено».

О походе русских дружин на Константинополь сообщает и наша русская начальная летопись «Повесть временных лет». Ее рассказ дословно повторяет известие «Хроники» Георгия Амартола, но уточняется, что поход возглавляли Аскольд и Дир.

Уже вскоре после похода, в октябре-ноябре 860 года, в Константинополь прибыло русское посольство для заключения договора «любви и мира». В условия мирного договора входили положения о выплате Византией русским ежегодной дани (обычно это были подарки князю и его ближайшему окружению), о разрешении руссам вступать в византийскую армию (обоюдовыгодная договоренность), вести торговлю на территории империи, прежде всего в столице, а также обмениваться дипломатическими миссиями. Важнейшим в договоре был пункт о крещении.

Упоминание о принятии россами крещения содержится в знаменитом Окружном послании Константинопольского патриарха Фотия 867 года. Вслед за рассказом о крещении Болгарии (865) патриарх сообщает: «И не только этот народ [болгары] променял прежнее нечестие на веру во Христа, но даже многими многократно прославленные и в жестокости и скверноубийстве всех оставляющие за собой так называемые россы, которые… возомнив о себе высоко, подняли руку против Ромейской державы [Византии]. А в настоящее время даже и они променяли языческое нечестивое учение, которое содержали прежде, на чистую и неподдельную христианскую веру, с любовью поставив себя в чине подданных и друзей наших, вместо ограбления нас и великой против нас дерзости, которую имели незадолго перед тем. И до такой степени разгорелось в них желание и ревность веры, что приняли епископа [!] и пастыря и лобызают святыни христиан с великим усердием и ревностью».

Сохранилось любопытное послание Римского папы Николая I византийскому императору, посланное осенью 865 года. Он, с беспокойством наблюдая за растущим могуществом неведомого раньше государства и пытаясь посеять вражду между ним и Византией, напоминал василевсу о набеге Аскольдовой дружины, которая умертвила «множество людей, сожгла церкви святых в окрестностях Константинополя почти до самых стен его». Россы, писал папа, остались безнаказанными до сих пор, а ведь они - язычники, люди иной веры, враги Христовы. На это письмо Константинопольский патриарх Фотий, непримиримый противник папы Николая, косвенно ответил два года спустя в цитировавшемся выше Окружном послании главам Восточных Поместных Церквей, посвященном разбору своевольных папских искажений Символа веры.

Важным свидетельством совершившегося во второй половине IX столетия крещения россов является упоминание в списке епархий Константинопольского патриархата, являющемся приложением к Церковному уставу (899) императора Льва VI Мудрого, Росской митрополии. Она стоит в этом списке на одном из последних мест - на 61-м, что говорит о недавнем времени ее возникновения. О дальнейшей судьбе этой митрополии прямых указаний в источниках не сохранилось, однако анализ некоторых исторических свидетельств, позволяет предполагать, что иерархия, основанная у россов еще патриархом Фотием, просуществовала до конца X в.

Риза Пречистой

Приход россов под стены Константинополя послужил поводом к установлению одного из Богородичных праздников, вдохновенно воспринятого впоследствии на Руси.

Не раз при нашествии врагов Пресвятая Богородица спасала столицу, которая была посвящена Ее заступничеству еще равноапостольным императором Константином Великим, тот город, которому Она даровала Свою священную ризу. Так было во время осады Константинополя аварами в 626-м, персами в 677-м, арабами в 717 году.

Ризу Божией Матери привезли в Константинополь из Палестины еще в V веке. Во Влахернах, близ берега залива Золотой Рог, недалеко от царской резиденции, был воздвигнут храм в честь Богородицы. 2 июля 458 года Константинопольский патриарх Геннадий торжественно перенес священную реликвию во Влахернский храм. Впоследствии в тот же ковчег были положены Ее святой омофор и часть Ее пояса. Влахернский храм стал своеобразным мавзолеем или реликварием - центром православного почитания Пресвятой Богородицы, источающим множество чудес. Когда в 860 году перед угрозой штурма было принято решение спасать церковные святыни, ризу Богородицы, взяв из Влахернского храма, с крестным ходом обнесли вокруг городских стен, погрузили с молитвой край ее в воды залива, а затем перенесли в центр Царьграда - собор Святой Софии. Божия Матерь Своей благодатью покрыла столицу и усмирила воинственных россов. Через неделю после ухода Аскольда, 2 июля, чудотворную ризу торжественно возвратили на ее место - в ковчег Влахернского храма.

В воспоминание событий, случившихся в V и IX веках, святитель Фотий установил ежегодное празднование Положения ризы Богоматери 2 июля. Таким образом, этот праздник стал не только благодарным напоминанием о чудесном спасении Царьграда от грозной осады, но и предвозвещал грядущее спасение Руси, ее выход из языческого суеверия к вечной жизни.

Неведомая ране Русь

Походом 860 года Древняя Русь впервые громогласно заявила о себе как о государстве. Всего за неделю, проведенную под стенами Царьграда, руссы сумели не только получить огромную контрибуцию и заключить почетный для них мир с Византией, но и завоевать официальное признание со стороны великой империи и сопредельных с ней стран.

Да, формально руссы потерпели поражение, но это поражение было воспринято как начало русской славы: Русь вышла на арену всемирной истории. Не случайно Нестор Летописец впоследствии отмечал, что именно с этого момента «стала прозываться Русская земля», и именно с царствования императора Михаила III он начал хронографический отсчет в своей «Повести временных лет»: «С этой поры начнем и числа положим».

День последних переговоров с ромеями (как называли себя византийцы) и последующего отплытия руссов - 25 июня можно считать днем начала русской государственности.

Но еще более важной победой была не очень заметная на первых порах, но уже неостановимая христианизация Руси. Через некоторое время, согласно достигнутой в Царьграде договоренности, греческие священнослужители появились в земле руссов и крестили их вождя Аскольда и его дружину. Это было за два года до так называемого призвания варягов.

Патриарх Фотий

Для Вселенской Церкви VIII-IX века были временем тяжелых испытаний. Никогда - ни прежде, ни впоследствии - мусульманская экспансия не представляла столь серьезной угрозы самому существованию христианского мира, как в тот период. Наиболее разрушительный удар исламских завоевателей испытал на себе православный Восток. Захвати арабы Византию - история человечества пошла бы по другому пути. Но Господь не допустил этого.

Трагизм положения усугубился возникновением иконоборческой ереси, целое столетие раздиравшей империю. В результате, к середине IX века и само государство, и духовная жизнь его граждан находились в упадке.

Воспользовавшись ослаблением Византии, франкский король Карл Великий присвоил себе императорские полномочия и в 800 году вынудил папу Льва III короновать его. Таким образом возродилось некое подобие упраздненной в 476 году Западной Римской империи. Римский епископат, связавший свои интересы с возникшей в империей Каролингов, стал определять себя как власть духовно-государственную, претендуя на главенство во Вселенской Церкви и тем разрушая равенство прав между Поместными Церквами, установленное святыми апостолами.

Когда над Церковью нависла смертельная угроза, в церковной среде появились люди с обостренным духовным зрением и широким кругозором, влияние которых придало истории не только Византии, но и обширного региона окружающих ее народов совершенно особый характер. Они сумели понять, что православный Восток может выдержать неравную борьбу с мусульманским миром только в том случае, если он сумеет привлечь к себе пробуждающееся к исторической жизни славянство, если Константинополь станет центром новой общности народов, объединенных православием и высокодуховной православной культурой.

Во главе этих людей встал Константинопольский патриарх Фотий, в котором святость жизни соединялась с огромной научной одаренностью и прекрасными организаторскими способностями.

Как в светской, так и в церковной истории святитель Фотий имеет множество защитников и множество порицателей. И это неудивительно: он пять раз подвергался церковному отлучению, выступал противником поспешного, неосторожного анафематствования церковной властью своих политических противников, наконец, своей деятельностью он, как никто другой, сильно поколебал позиции Римского престола. Константинопольская Церковь долго не вносила его имя в церковные диптихи, канонизация святителя Фотия последовала только в 1860 году, через тысячу лет после его патриаршества.

Православная Церковь почитает святителя Фотия как ревностного защитника православного Востока от владычества пап и как ученого богослова, оставившего многочисленные и разнообразные труды, посвященные обличению заблуждений латинян, опровержению различных ересей, разъяснению Священного Писания, раскрытию различных предметов веры.

Большое значение для развития церковно-государственных отношений имела теория святителя Фотия о власти патриарха. Вопрос этот, о взаимоотношениях светской и духовной власти, жестко поставленный в иконоборческую эпоху, был разработан Фотием научным образом и представлен в Номоканоне и Эпанагоге.

Одну из главных задач своей многосторонней и необычайно плодотворной деятельности святитель Фотий видел в том, чтобы возвысить церковное самосознание православного Востока, укрепить его авторитет, сильно пошатнувшийся в эпоху иконоборческой смуты, сделав торжество православия воистину вселенским. Особое значение при этом он придавал делу православной миссии среди язычников и среди христианских народов, отпавших от вселенского церковного единства.

Огромная заслуга принадлежит святителю Фотию и в разрешении вопроса о применении славянского языка в богослужении и в переводах Священного Писания. Он решительно отказался от определенной национальной узости греков, гордых своей многотысячелетней культурой и таким образом дал толчок к развитию национальных языков славян, благодаря чему они стали несокрушимы. Действительно, до тех пор, пока народ обладает своим собственным языком и жизнеутверждающей христианской религией, он будет жить, несмотря ни на какие катаклизмы и угнетение. Римская курия в этом вопросе придерживалась совершенно противоположной политики.

В первый период патриаршества Фотия (858-867) началась великая миссия святых Кирилла и Мефодия, совершилось крещение Болгарии и возвратилась в лоно православия значительная часть армян.

Проповедь Кирилла и Мефодия

Знаменитый поход Аскольда и Дира если и не послужил непосредственным поводом то, во всяком случае, стимулировал начало проповеди равноапостольных Кирилла и Мефодия среди славянских народов. Ученые давно уже обратили внимание на так называемую хазарскую миссию святых братьев. Многие источники и, в первую очередь, Паннонское житие святого Кирилла, позволяют считать, что в действительности это была русская миссия. А некоторые топографические указания, содержащиеся в повествовании о религиозном диспуте с местным населением, как и сами реалии этого диспута, указывают на берега «великой реки» (Волги, Дона или Днепра?) и славян-язычников.

Примерно за пять лет до прихода руссов под стены Царьграда Константином (Кириллом) Философом была изобретена славянская азбука. Поэтому естественно было направить с миссией к просившему о крещении славянскому князю именно братьев Кирилла и Мефодия, с детства хорошо владевших славянским языком, с уже переведенными на славянский язык Евангелием и некоторыми богослужебными книгами. Возможно, именно так и поступил святитель Фотий, учеником которого был Кирилл.

Любопытно, что первая попытка крещения Руси происходила примерно в одно время с крещением болгар. И в обоих случаях инициатором был святитель Фотий. Одно из преданий даже утверждает, что таинство крещения болгарского царя, тогда еще хана, совершил сам патриарх. В житии же царя говорится, что по указанию патриарха Фотия в Болгарию был послан Мефодий вместе со своим братом Константином (Кириллом), чтобы совершить крещение Бориса, его семейства и бояр.

Болгарский царь Борис (в крещении Михаил) принял христианство в 865 году, но его приближенные восстали против крещения. Однако царю удалось подавить заговор, и болгарский народ, лишенный мятежных вождей, добровольно принял крещение. Между Византией и Болгарией был заключен мир, основанный на единстве веры, который не нарушался до конца правления благоверного царя. Так, несмотря на религиозные смуты, христианство укоренилось в Болгарии на 100 лет ранее, чем на Руси.

Дело, начатое Аскольдом

Перед Аскольдом, как впоследствии перед святым князем Владимиром, да и перед любым правителем, стояла сложнейшая задача государственного строительства. А существование крепкого и единого в своей основе разноплеменного государства было немыслимо при опоре на языческие, по существу демонологические и потому разрушительные верования. Аскольда прельщали то иудейской, то мусульманской верой. Иудаизм исповедовала правящая верхушка могущественной еще Хазарии, из вассальной зависимости которой пыталась вырваться Русь, а исламский мир активно наступал на границы Византии и европейских стран. Но Аскольд сделал благодатный выбор в пользу православия и принял святое крещение с именем Николай. Крестились и многие его дружинники.

Много споров возникает о происхождении предводителей русских дружин Аскольде и Дире. Довольно часто их называют дружинниками, боярами или воеводами Рюрика, которые, дескать, получили у него разрешение отправиться в поход, точнее военный набег, на Константинополь. Они двинулись из Новгорода на юг, достигли Днепра и обосновались у полян в Киеве, собрав там много варягов. Поляне платили дань хазарам, но Аскольд и Дир овладели «польской землей», сделали Киев своей столицей и начали самостоятельно там править. Эти сведения основываются на довольно поздних источниках, составленных уже с учетом интересов династии Рюриковичей.

Более взвешенным представляется мнение, что Аскольд и Дир (народная память объединила их имена, но ряд историков предполагает, что Дир княжил ранее Аскольда) были правящими князьями полян, стремившимися, подобно всем другим правителям, распространить свое влияние на сопредельные территории. Известно, что как раз в описываемое время славянский юг противостоял славянскому северу и на первых порах довольно успешно. Но позднее северные славянские племена, предводимые новыми вождями, усилились и подчинили себе всю поднепровскую Русь, о чем речь ниже.

Попытка Аскольда возродить на берегах Днепра христианское благовестие апостола Андрея Первозванного, задуманная им религиозная и государственная реформа, окончилась неудачно. Время утверждения христианства в Русской земле еще не настало - слишком сильны были сторонники языческой старины, слишком слаба княжеская власть. При столкновении Аскольда с язычником Олегом в 882 году киевляне предали своего вождя и он принял мученическую кончину.

Но дело, начатое блаженным Аскольдом, а именно так называет его Иоакимовская летопись, не погибло. Вещий Олег, который, убив Аскольда, занял после него киевское княжение, называл Киев «матерью градам русским» - это дословный перевод греческого выражения «митрополия Русская». Благодарную память о первом киевском князе-христианине сохранили не только летописи, но и древнейшие храмы православного Киева: церковь пророка Божия Илии, построенная Аскольдом и позже упомянутая в договоре князя Игоря с греками (944), на месте которой и сейчас стоит храм того же имени, и церковь святителя Николая Чудотворца, воздвигнутая в 950-х годах над могилой Аскольда равноапостольной Ольгой. Важнейшее завоевание Аскольда, навсегда вошедшее в церковное наследие не только Руси, но и всего православного славянства, - славянское Евангелие и славянское богослужение, созданные трудами святых Кирилла и Мефодия, чья апостольская деятельность началась в 861 году на территории будущей Святой Руси, в Тавриде (Крыму) и продолжилась позже в Болгарии и Моравии. «И летит ко крещению славянское племя, - говорится в древней «Азбучной молитве», составленной учеником святого Мефодия, епископом болгарского города Великого Преслава Константином, - ко крещению обратились мы все».

Окружное послание Фотия, Патриарха Константинопольского, к Восточным Архиерейским Престолам, а именно - к Александрийскому и прочая

В коем речь идет об отрешении некоторых глав и о том, что не следует говорить об исхождении Святого Духа «от ОТЦА и СЫНА», но только «от ОТЦА»

Как видно, воистину не бывало злодею пресыщения от зол, а равно и какого–либо предела ухищрениям и козням его, которые искони старался он учинить против рода человеческого; и как до пришествия Господа во плоти обольщал он человека столькими тысячами уловок, выманивая его на дела чуждые и беззаконные - благодаря которым и навязал силою тиранию над ним, - так и после этого не перестал он тысячами обманов и приманок ставить препоны и западни доверившимся ему. Отсюда множились Симоны и Маркионы, Монтаны и Мани, пестрое и многообразное богоборчество ересей; отсюда и Арий, и Македоний, и Несторий, и Евтих с Диоскором, и прочая нечестивая рать, против коих были созваны семь святых и вселенских Соборов и собраны со всех краев отряды священных и богоносных мужей, лезвием духа (ср. Еф 6:17) отсекшие самосейные дурные сорняки и уготовившие в чистоте возрастать ниве Церковной.

Но после того, как они были извергнуты и преданы умолчанию и забвению, благочестивые стали питать добрую и глубокую надежду, что не явится более изобретателей новых нечестии, ибо помыслы всех, кого бы ни искушал злодей, обернулись бы против него; и что конечно уж не объявится никаких покровителей и заступников у уже получивших соборное осуждение, от чего удержат крах и участь зачинщиков и тех, кто старался им подражать. В подобных надеждах и пребывал благочестивый рассудок, особенно же что касается царствующего града, в коем при содействии Божием свершается многое из того, на что нельзя было и надеяться, и многие языки, презрев прежнюю мерзость, научены были воспевать вместе с нами общего для всех Творца и Создателя, когда царица, испуская будто с некоего места высокого и вознесенного источники Православия и изливая во все концы вселенной (см. Пс 18:5; Рим 10:18) чистые потоки благочестия, наполняет, словно моря, догматами тамошние души, которые, иссушенные за долгое время воспалениями нечестия или самовольного служения (ср. Кол 2:23) и ставшие пустыней и бесплодной землей, словно снискав дождь учения, процветая, плодоносят пашней Христовой.

Ибо и жители Армении, закосневшие в нечестии яковитов и дерзко относящиеся к истинной проповеди благочестия - а именно той, ради которой собрался многолюдный и святой Собор отцов наших в Калхидоне, - при содействии нам молитв Ваших обрели силы оставить столь великое заблуждение; и сегодня в чистоте и Православии исполняет удел армян христианское служение, гнушаясь Евтиха, и Севира, и Диоскора, и «камнеметов» благочестия Петров, и Юлиана Галикарнасского, и всего их многосейного рассеяния, предавая их, как и Кафолическая Церковь, несокрушимым оковам анафемы.

Но даже и варварский и христоненавистный народ болгар склонился к такому смирению и богопознанию, что, отойдя от бесовских отеческих оргий и отстав от заблуждений языческого суеверия, паче чаяния перепривит был к христианской вере.

Но - ох уж этот злой умысел и проделки клеветника и безбожника! Ибо таковое повествование, будучи темой евангельской, превращается в повод к печали, поскольку веселье и радость обернулись скорбью и слезами. Ибо еще и двух лет не чтил этот народ истинную христианскую веру, как мужи нечестивые и мерзкие - ведь как только ни назвал бы их всякий благочестивый! - мужи, из мрака вынырнувшие, - ибо были они порождением края западного - о, как поведаю о прочем?! - оные, напав на народ новоутвержденный в благочестии и новоустроенный словно молния или землетрясение, или обильный град, а точнее сказать - как дикий вепрь, подрывая и копытами, и клыками (см. Пс 79:9-14), то есть путем гнусной политики и извращения догматов - до чего дошли в дерзости своей! - разорили, истребив, лозу Господа возлюбленную и новонасаженную.

Ибо замыслили они отвратить их и отвлечь от истинных чистых догматов и безупречной христианской веры. И сперва переучили их неблагочестиво на субботний пост: ведь и малое из допущенных отступлений способно довести до полного пренебрежения догматом. А затем, оторвав от Великого Поста первую постную седмицу, совлекли к молочному питию и сырной пище и тому подобному объедению, распростерши отсюда для них путь преступлений и совратив со стези прямой и царскской. Более того, пресвитеров, украшенных законным браком, - это те, кто сами являют многих дев без мужей женами, и женами, растящими детей, отцов которых нельзя узреть! - они, как «истинно Божий иереи», настроили их гнушаться и сторониться, рассеивая среди них семена манихейского земледелия и посевом плевелов (см. Мф 13:25) вредя душам, только–только начавшим прозябать зерном благочестия.

Но даже и тех, кто миропомазан пресвитерами, не содрогаются они помазывать заново, именуя себя епископами и мороча головы, будто помазание пресвитеров бесполезно и совершается всуе! Разве есть кто–нибудь, кто слыхал бы о таком безумии, на которое не смогли бы осмелиться эти сумасброды, перепомазывающие уже однажды помазанных и выставляющие чудесные и Божественные таинства христиан предметом долгой пустой болтовни и всеобщего посмешища? Вот уж мудрость поистине непосвященных! Нельзя, говорят, иереям святить миром посвящаемых, ибо принято делать это лишь архиереям. Откуда этот закон? Кто же законоположник? Который из Апостолов? Или из Отцов? А из Соборов - где и когда состоявшийся? Чьими голосами утвержденный? Нельзя иерею миром запечатлевать окрещаемых? Значит, и вообще крестить; нельзя, выходит, и священнодействовать - чтоб уж не наполовину, а целиком был у тебя иерей изгнан в непосвященную часть! Священнодействовать над Телом Господним и Кровью Христовой и освящать ими некогда посвященных в таинства - и при этом не святить миропомазанием ныне посвящаемых? Иерей крестит, воздействуя очистительным Даром на окрещаемого; как же ты лишишь то очищение, коему начало полагает сей священнослужитель, его охраны и печати? Но ты лишаешь печати? Так не допускай ни служить над Даром, ни воздействовать Им на кого–либо - чтобы этот твой иерей, красуясь пустыми званиями, показал бы тебя епископом и верховодителем этого с ним хоростояния.

Но ведь не только в этом проявили они свое безумие, но если есть какой–либо предел злу - устремились к нему. Ибо, в самом деле, вдобавок к упомянутым нелепостям сам священный и святой Символ веры, несокрушимо утвержденный всеми соборными и вселенскими постановлениями, покусились они - ох уж эти происки злодея! - подделывать фальшивыми умствованиями и приписанными словами, измыслив в чрезмерной наглости своей новшество, будто Дух Святой исходит не только от Отца, но и от Сына.

Кто слыхал когда–либо, чтобы подобные речи произносил хоть кто–то из нечестивых? Какая коварная змея (ср. Ис 27:1) изрыгнула такое в сердца их? Кто вообще вынес бы, когда у христиан на деле вводят две причины в Святой Троице: с одной стороны Отца - для Сына и Духа, с другой, опять же для Духа, - Сына, и разрушают единоначалие в двоебожие, и растерзывают христианское богословие в нечто, ничуть не лучшее эллинской мифологии, и высокомерно обращаются с достоинством Сверхсущей и Живоначальной Троицы?

Почему же это Дух исходит и от Сына? Ведь если исхождение от Отца совершенно (а оно совершенно, ибо Бог совершенный от Бога совершенного), что это за «исхождение от Сына», и для чего? Ведь оно было бы излишним и бесполезным.

К тому же если Дух исходит от Сына, как от Отца, почему же и Сын не рождается еще и от Духа - чтоб уж было у нечестивых нечестиво все, и мысли, и слова, и ничто не осталось бы у них не затронуто дерзостью!

Обрати внимание и на другое: ведь если в тот момент, когда Дух исходит от Отца, возникает Его особенность, точно так же как в момент рождения Сына - особенность Сына, а Дух. согласно их болтовне, исходит и от Сына, то оказывается, что большими особенностями отличается от Отца Дух, чем Сын, Ибо для Отца и Сына общим является исхождение от Них Духа. а у Духа - особое порождение от Отца и особое же - от Сына. Если же Дух отличается большими особенностями, чем Сын, то Сын был бы ближе сущности Отца, чем Дух: и так вновь проглянет дерзновение Македония против Святого Духа, вкравшееся в их деяния и обиталище.

А иначе, если все общее для Отца и Сына и Духа является общим совершенно (как то: Бог, Царь, Господь, Творец, Вседержитель, Сверхсущее, Простое, Бесформенное, Бестелесное, Беспредельное, и вообще все прочее), а для Отца и Сына обще происхождение от Них Духа - значит, Дух исходит и от Самого Себя. и будет Он началом Самому Себе, равно и причиной, и следствием. Подобного не измышляли даже эллинские мифы!

Но и если одному лишь Духу свойственно возводиться к различным началам - неужто свойственно одному Духу иметь началом многоначалие?

К тому же, если в чем–то новом ввели они общность Отца и Сына, то отделяют от этого Духа; Отец же связан с Сыном общностью по сущности, а не по какому–либо из свойств - следовательно, ограничивают они Дух от сродства по сущности.

Видишь, сколь безосновательно - скорее для более удобного уловления всех - присвоили они себе имя христиан? «Дух исходит от Сына». Откуда ты услышал это? Из каких Евангелистов такие слова? Какому Собору принадлежит это богохульное выражение? Господь и Бог наш говорит: Дух, иже исходит от Отца (см. Ин 1.5:26), а отцы этого нового нечестия: «Дух, - говорят, ~ иже исходит от Сына». Кто не заткнет уши свои от чрезмерности такого богохульства? Оно восстает против Евангелий, противится святым Соборам, противоречит блаженным и святым Отцам - великому Афанасию, знаменитому в богословии Григорию, ""царскому убору» Церкви великому Василию, златым устам вселенной, бездне мудрости, истинному Златоусту, Но что я говорю - тому и другому? Вообще каждому из святых пророков, апостолов, иерархов, мучеников, да и самих изречений Господних прекословит это богохульное и богоборческое выражение.

Дух исходит от Сына? То же ли это исхождение или противоположное отеческому? Если то же - почему не обобщаются особенности, из–за которых только и говорится, что Троица является и почитается Троицей? Если же противоположное ему - разве не окажутся они для нас Мани и Маркионами, снова посягающими своим богоборческим языком на Отца и Сына?

Ко всему сказанному, если Сын рожден от Отца, а Дух исходит от Отца и Сына, то, как восходящий к двум началам, Он неизбежно был бы составным.

Кроме того, если Сын рожден от Отца, а Дух исходит от Отца и Сына, что это за нововведение Духа? Уж не исходит ли нечто отличное от Него? Так что вышло бы по их безбожному мнению не три, но четыре ипостаси, а точнее - бесконечное множество, ибо четвертая прибавит к ним другую, та - снова иную, пока не впадут они в эллинское многообилие.

К сказанному же мог бы кто–либо заметить и другое: если происхождения Духа от Отца совершенно достаточно для бытия, что добавляет Духу исхождение еще и от Сына, раз для бытия достаточно Отцовского? Ведь ничто другое из сущего не дерзнул бы никто назвать совершенно достаточным, поскольку эта блаженная и Божественная природа наиболее далека от всякой двойственной и составной.

Помимо же сказанного, если все, что не является общим для Вседержительной и Единосущной и Сверхприродной Троицы, принадлежит только Одному из трех Лиц, а исхождение Духа не является общим для Трех - значит, оно свойственно лишь Одному из Трех. Скажут ли, что Дух исходит от Отца? Почему же тогда не откажутся клятвенно от любезного им и новоявленного «тайноводительства»? Или - что от Сына? Что ж тогда сразу не осмелились они обнажить все свое богоборчество, поскольку не только назначили Сына для исхождения Духа, но и лишили этого Отца! Соответственно, должно полагать, поставив рождение на место исхождения, будут они рассказывать сказки о том, что не Сын рожден от Отца, но Отец от Сына - чтобы стояли они во главе не только безбожников, но и безумцев!

Посмотри же и вот откуда - как оказывается изобличенным их безбожное и безумное намерение. Ведь поскольку всё, что усматривается и говорится о Всесвятой и Единоприродной и Сверхсущей Троице, есть либо общее вообще, либо - Одного и Единственного из Лиц Троицы, а исхождение Духа не есть общее, но и не есть, как они утверждают, принадлежащее какому–то Одному и Единственному Лицу, выходит - да будет милостива Она к нам и обратит это богохульство на их голову! - и вообще нет исхождения Духа в Живоначальной и Всесовершенной Троице.

И еще тысячи обличении мог бы добавить кто–либо к сказанному против их безбожного мнения, чего мне закон послания не позволяет ни помещать, ни излагать. Поэтому и то, что сказано, выражено кратко и в общих чертах, в то время как обстоятельное опровержение и полное наставление приберегается, даст Бог, для всеобщего собрания.

Такое вот нечестие эти епископы тьмы - ибо сами объявили они себя помраченными - насадили среди прочих беззаконий в этом юном и новоустроенном народе болгар. Молва о них дошла до слуха нашего, и мы поражены были в самое сердце смертельным ударом, как если кто увидел бы порождения чрева своего терзаемыми и раздираемыми (ср. Втор 28:53) у него на глазах птицами и зверьми. Ибо изнурительные труды и реки пота принесены были для их возрождения и посвящения, и такой же невыносимой вышла печаль и беда, как при гибели порожденных. Ибо столь же сильно зарыдали мы от испытанного страдания, сколь сильно наполнялись радостью, видя их избавившимися от старого заблуждения.

Но если этих мы оплакивали и оплакиваем, и не дадим сна очам своим и веждам дремания (см. Пс 131:4), покуда не исправлено несчастье, пока не водворим их в меру сил наших в Господне обиталище, - то новых предтеч отступничества, прислужников супостата, виновников тысяч смертей, всеобщих губителей, растерзавших столькими муками сей юный и недавно утвержденный в благочестии народ, этих обманщиков и богоборцев осудили мы соборным и Божественным решением: не теперь определяя их отвержение, но из уже принятых соборных и апостольских постановлений выявляя и делая всем известным предопределенный им приговор. Ибо человеческой природе свойственно не столько укрепляться прошлыми возмездиями, сколько вразумляться зримыми, а подтверждением наступившего является согласие с уже установленным. Почему и объявили мы тех, кто придерживается их извращенного заблуждения, изгнанными из всякого христианского стада.

Ибо и шестьдесят четвертое Правило святых Апостолов, словно бичуя предающихся посту по субботам, гласит так: «Если какой–либо клирик окажется постящимся в воскресенье или субботу, кроме одной только [Великой Субботы], да будет извержен; если же мирянин, да будет отлучен». Более того, и пятьдесят пятое правило Шестого святого и вселенского Собора постановляет следующим образом: «Поскольку мы узнали, что во граде Риме во Святый пост Четыредесятницы постятся по субботам вопреки преданному церковному последованию, святой собор решает, чтобы и в римской церкви неколебимо соблюдалось правило, говорящее: Если какой–либо клирик окажется постящимся в воскресенье или субботу, кроме одной только [Великой Субботы], да будет извержен; если же мирянин, да будет отлучен».

Да и кроме этого правило Гангрского собора гласит следующее о гнушающихся брака: «Если кто о вступившем в брак пресвитере рассуждает, что не следует принимать причастие, когда он совершает литургию, да будет анафема». Точно так же по добное решение выносит о них и Шестой Собор, начертавший следующим образом: «Поскольку в римской церкви, как мы узнали, предано в виде правила, чтобы имеющие удостоиться рукоположения во диакона или пресвитера соглашались не сообщаться более со своими супругами, мы, последуя древнему правилу апостольской строгости и порядка, желаем, чтобы законные сожития священников и отныне оставались нерушимыми, никоим образом не разрывая их союза с женами и не лишая их взаимного в подобающее время общения. Так что если кто окажется достойным рукоположения во диакона или иподиакона, тому никоим образом да не будет препятствием к возведению в эту степень сожительство с законной супругою; и да не требуется от него во время рукоположения обещания, что будет воздерживаться от законного общения со своею супругою, дабы из–за этого не были бы мы вынуждены оскорбить Богом узаконенный и благословенный Его присутствием брак, ибо евангельское изречение гласит: «Кого Бог сочетал, человек да не разлучает» (см. Мф 19:6; Мк 10:9), и Апостол учит, что почтен брак у всех и ложе непорочно (см. Евр 13:4), и: «Соединен с женою? Не ищи развода» (см. 1 Кор 7:27). Если же кто дерзнет, идя против Апостольских Правил, лишать кого–либо из священников, то есть пресвитера, или диакона, или иподиакона, связи и союза с законной женою, да будет извержен; точно также и если какой пресвитер или диакон отвергнет свою жену под предлогом богобоязненности, да будет отлучен, а упорствующий - да будет извержен».

Отмена же первой седмицы и перепомазание уже окрещенных и помазанных, думаю, не будет нуждаться в приведении правил, ибо из одного только повествования видно превосходящее всякую чрезмерность нечестие этого.

Но и не осмелься они ни на что другое из перечисленного, одного богохульства в отношении Святого Духа - а точнее, всей Святой Троицы, - которое не оставляет уже места большему, хватило бы, чтобы подвергнуть их тысячам анафем!

Их мысли и представления мы, по древнему обычаю Церкви, сочли справедливым довести до Вашего во Господе Братства; и просим и призываем стать с готовностью соратниками в деле ниспровержения этих нечестивых и безбожных «глав», и не отступать от отеческого порядка, блюсти который завещали нам предки свершениями своими, и со всем усердием и готовностью избрать и послать от Вас каких–нибудь местоблюстителей, мужей, представляющих Ваше лицо, украшенных благочестием и святостью мыслей и жизни, дабы исторгли мы новоявленную вкрадшуюся гангрену этого нечестия из среды Церкви, а безумствующих вносить подобное семя порока в новоустроенный и недавно утвержденный в благочестии народ - вырвать с корнями и через общее отвержение предать огню, коему подвергнутся они, сойдя во ад, как прорицают Господни речения (ср. Мф 13:30; 25:41). Ибо так, изгнав нечестие и утвердив благочестие, питаем мы добрые надежды возвратить новооглашенный во Христа и недавно просвещенный сонм болгар к переданной им вере.

Ибо не только этот народ переменил прежнее нечестие на веру во Христа, но и даже для многих многократно знаменитый и всех оставляющий позади в свирепости и кровопролитии, тот самый так называемый народ Рос - те, кто, поработив живших окрест них и оттого чрезмерно возгордившись, подняли руки на саму Ромейскую державу! Но ныне, однако, и они переменили языческую и безбожную веру, в которой пребывали прежде, на чистую и неподдельную религию христиан, сами се бя с любовью! поставив в положение подданных и гостеприимцев вместо недавнего против нас грабежа и великого дерзновения. И при этом столь воспламенило их страстное стремление и рвение к вере (вновь восклицает Павел: Благословен Бог во веки! (ср. 2 Кор 1:3; 11:31; Еф 1:3)), что приняли они у себя епископа и пастыря и с великим усердием и старанием встречают христианские обряды.

Таким вот образом по милости человеколюбивого Бога, желающего, чтобы все люди были спасены и достигли познания истины (см. 1 Тим 2:4), переменяются у них старые верования и принимают они веру христианскую; и если бы, Ваше Братство, и Вы сподвиглись бы усердно сослужить вместе с нами и совершать искоренение и выжигание сорной поросли, уверены мы во Господе Иисусе Христе, истинном Боге нашем, что еще более приумножится стадо Его и исполнится сказанное: Узнают Меня все, от малого их до великого их (Иер 31:34), и по всей земле прошло слово апостольских учений, и до пределов вселенной - речи их (см. Пс 18:5; Рим 10:18).

Итак, следует, чтобы посланные от Вас заместители, представляющие Ваше священное и святейшее лицо, облечены были полномочиями Вашей власти, коей удостоились Вы во Святом Духе, дабы беспрепятственно могли они говорить и действовать от имени апостольского престола по поводу этих «глав» и тому подобного. Ибо кроме того получено нами из италийских краев некое «соборное послание», полное несказанных обвинений, которые жители Италии с великим осуждением и тысячами клятв выдвинули против собственного их епископа, дабы не были оставлены без внимания ни они, столь прискорбно губимые и притесняемые такой тяжкой тиранией, ни те, кто презирает законы священства и ниспровергает все церковные установления, - о чем давно уже доходили до всех слухи через спешно прибывших оттуда монахов и пресвитеров (были же это Василий, Зосима, Митрофан, а с ними и другие, сетовавшие на эту самую тиранию и со слезами призывавшие Церкви к от мщению), а теперь, как я уже сказал, пришли оттуда и разные письма от разных людей, исполненные всей этой великой трагедии и великих скорбей. С коих копии мы по их ходатайству и просьбе - ибо со страшными клятвами и призывами увещевали они передать об этом и всем архиерейским и апостольским престолам, предоставив все это им для прочтения - включили в это наше послание, дабы, когда соберется Святой и Вселенский во Господе собор, решенное Богом и соборными правилами было бы подтверждено всеобщим голосованием, и Церковь Христову объял бы глубокий мир.

Ибо мы обращаемся с этим не только к Вашему Святейшеству, но и от других архиерейских и апостольских престолов иные представители уже прибыли, иные ожидаются в скором времени. Пусть же Ваше во Господе Братство из–за какой–либо отсрочки или затягивания времени не заставит сверх должного задерживать Ваших собратьев, сознавая, что если из–за опоздания совершено будет какое–нибудь неподобающее упущение, не кто иной как само оно навлечет на себя упрек.

И еще сочли мы необходимым добавить к написанному, дабы предоставлено было всей полноте Церкви Вашей присовокупить и причислить к шести Святым и Вселенским Соборам Святой и Вселенский Седьмой собор. Ибо дошел до нас слух, будто некоторые подчиненные Вашему апостольскому престолу церкви считают до шести Вселенских соборов и не знают Седьмого; и хотя утвержденное на нем проводят с усердием и благочестием как ничто другое, но провозглашать его в церквях наряду с прочими не вошло в обычай - несмотря на то, что повсюду сохраняет он равное прочим достоинство. Ведь этот Собор покончил с величайшим нечестием, имея заседавшими и голосовавшими на нем прибывших от четырех архиерейских престолов: ибо от Вашего апостольского престола, то есть Александрии, присутствовал, как известно, пресвитер монах Фома и его спутники, от Иерусалима и Антиохии - Иоанн с его спутниками, ну а от старшего Рима - богобоязнейший протопресвитер Петр и другой Петр, пресвитер, монах и игумен пречистой обители святого Савы близ Рима. И все они, собравшись вместе с нашим во Бозе отцом, святейшим и трижды блаженнейшим мужем Тарасием, архиепископом Константинопольским, составили великий и вселенский Седьмой собор, торжественно покончивший с нечестием иконоборцев - или христоборцев. Однако деяния его, поскольку варварский и иноплеменный народ арабов овладел землями, оказалось нелегко доставить вам; по каковой причине большинство здешних жителей хотя и чтит и уважает его порядки, не ведает, как говорит, что они установлены им.

Итак, должно, как мы сказали, и сей великий Святой и Вселенский собор провозглашать вместе с предыдущими шестью. Ибо не совершать и не делать этого - значит, во–первых, бесчестить Церковь Христову, пренебрегая столь важным Собором и в такой мере разрывая и разрушая ее связь и общение, а вовторых, разверзать пасть (ср. 1 Цар 2:1; Пс 34:21) иконоборствующих (которых, хорошо знаю, гнушаетесь вы ничуть не менее, чем прочих еретиков), уничтожив их нечестие не Вселенским собором, но осуждением одного престола, и предоставляя законный предлог стремящимся морочить умы. По всем этим причинам мы и требуем, и как братья братьев увещеваем, советуя приличное, причислять и приписывать его как в соборных документах, так и во всех прочих церковных историях и исследованиях к шести Святым и Вселенским соборам, помещая после них Седьмым.

Христос же, истинный Бог наш, первый и великий Архиерей (см. Евр 4:14), добровольно принесший Себя в жертву за нас и отдавший кровь Свою за нас во искупление, да предоставит Вашей архиерейской и почтенной Главе оказаться сильнее наступающих отовсюду варварских племен; и да позволит завершить жизненный путь в мире и спокойствии; и да удостоит снискать и вышний жребий в невыразимом ликовании и весе лье (Пс 86:7) там, где жилище всех наслаждающихся, откуда бежала всякая боль, и стенание, и скорбь (см. Ис 35:10; 51:11): в Самом Христе, истинном Боге нашем, Коему слава и сила во веки веков. Аминь!

Усердно молимся за Вас по долгу отеческого благочестия; не премините и Вы помянуть нашу мерность.

Текст напечатан в жрунале «Альфа и Омега» и был послан Виталием Иноземцевым на форум д. Андрея Кураева