Свт. Феофан Затворник: О хороших и неисправных священниках

1. Не говорите: «Не могу». Это слово - не христианское. Христианское слово: «Вся могу». Но не сам по себе, а об укрепляющем нас Господе.

2. Угрюмая, отталкивающая жизнь не есть Божия жизнь. Когда Спаситель сказал постящимся, чтобы умывались, голову помазывали и причёсывали, то разумел именно, чтобы не угрюмничали.

3. Враг обычно подбегает и твердит: не спускай, иначе заклюют. Врет он. Лучшее охранение от заклевания - смиренная уступчивость.

4. О частом причащении ничего нельзя сказать неодобрительного. Но мера в месяц однажды или два раза - самая мерная.

5. С одним Евангелием или Новым Заветом можно целый век прожить - и все читать. Сто раз прочитай, а там всё равно всё будет недочитанное.

6. Следует о житейских делах хлопотать, как о Господнем поручении и как пред Господом. Когда так настроитесь, то ни одно дело житейское не отдалит вашей мысли от Бога, а, напротив, приблизит к Нему.

7. С весёлыми не знакомьтесь, а с богобоязненными.
8. Есть люди, кои думают, что расширяют круг свободы в неограничении своих желаний, но кои на деле походят на обезьян, самовольно запутывающих себя в сети.

9. Когда придет самовосхваление, собирайте тогда все из прежней жизни, чего, по совести, похвалить не можете и завалите этим восстающие помыслы.

10. Коль скоро молитва исправна, всё исправно.

11. Молясь Богу, лучше не воображать Его никак, а только веровать, что Он есть: есть близ и всё видит и слышит.

12. Лекари говорят: «Натощак не выходи наружу». В отношении к душе это исполняется утреннею молитвою и чтением. Напитается ими душа - и уже не тощею выходит на дела дня.

13. Главное расположение молитвы да будет покаянное, ибо мы много согрешаем все.

14. Хозяйственные дела могут извинять только недолгое стояние на молитве, а оскудение внутренней молитвы извинять не могут.

15. Бог не слышит? Бог всё слышит и видит. Только желание твое исполнить не находит полезным для тебя.

16. Как огня бойтесь действовать по страсти. Где хоть малая тень страсти, там не жди проку. Тут прячется враг и всё перепутает.

17. Не думайте, что можно позволять вольность мыслям, чувствам, словам и движениям. Надо держать всё на привязи и управлять собою.

18. Пока будете покоить тело, не ждите ничего доброго.

19. Когда пьете воду, то вынимаете и малейшую попавшую туда мушку; когда занозите палец, то будь заноза едва видна по малости, вы спешите избавиться от беспокойства, ею причиняемого; когда попадет в глаз порошинка самомалейшая и мутит глаз, вы поднимаете большие хлопоты, чтобы поскорее очистить от нее глаз. Так положите себе законом действовать и по отношению к страстям: в каком бы маленьком виде они не проявлялись, спешите выгнать их, и так безжалостно, чтобы и следа их не осталось.

20. Ока своего умного не сводите с сердца, и всё, исходящее оттуда, тотчас схватывайте и разбирайте: хорошо - пусть живёт, не хорошо - тотчас убить его надо.

21. Бойся оставаться без всякого руководства; взыщи его как первого блага.

22. То правда, что все реже и реже становятся лица, к которым можно было бы благонадежно обратиться за советами о духовной жизни. Но они всегда есть и будут. И желающий всегда находит их по милости Божией.

23. Надо молиться Богу, идя к духовнику с вопросом, и просить Бога, чтобы вложил нужную мысль духовнику.

24. Настоящее послушание слушается, не видя оснований и не смотря на своё нехотение.

25. Много на небе уготовано обителей; но все они - обители страдавших и скорбевших.

26. Извольте держать в мысли, когда находят скорби, что это вам Господь дорогу в Царствие Свое пролагает или даже более: берёт за руку и ведёт.

27. Спасительная Божественная благодать для пробуждения грешника от усыпления, направляя свою силу на разорение той опоры, на которой кто утверждается и почивает своею самостию, вот что делает: Кто связан плотоугодием, того ввергает в болезни и, ослабляя плоть, дает духу свободу и силу прийти в себя и отрезвиться. Кто прельщен своею красотою и силою, того лишает красоты и держит в постоянном изнеможении. Кто упокоевается на своей власти и силе, того подвергает рабству и унижению. Кто много полагается на богатство, у того отнимается оно. Кто высокоумничает, тот посрамляется как малосведущий. Кто опирается на прочность связей, у того они разрываются. Кто положился на вечность установившегося вокруг него порядка, у того он разоряется смертию лиц или потерею вещей нужных.

28. Кто в семье живёт, тому и спасение от семейных добродетелей.

29. Мужа Бог поставил быть блюстителем жены. И нередко он, сам того не сознавая, даёт позволения или запрещения жене такие, какие внушает ему Бог.

30. Имей жену подругою и сильной любовью заставляй её быть себе покорной.

31. Жене надобно украшать себя преимущественно добродетелями, другие же украшения иметь как нечто стороннее, средственное.

32. Нерадение о детях есть величайший из всех грехов, в нем крайняя степень нечестия.

33. Я всегда твержу матерям, заботливым о чадах: вы - причастницы мученического подвига, ждите и венца такого.

34. Нет греха больше неуважения и оскорбления матери. Благо обещано чтущим родителей. А для не чтущих - лишение благ.

35. Весьма благотворное влияние имеет на детей частое ношение их в храм, прикладывание ко святому кресту, Евангелию, также поднесение к иконам, осенение крестным знамением, окропление святой водой, осенение крестом колыбели, пищи и всего прикасающегося к детям, благословение священника, и вообще всё церковное чудным образом возгревает и питает благодатную жизнь дитяти, и всегда есть самая безопасная и непроницаемая ограда от покушения невидимых тёмных сил.

36. Здоровье - что лошадка: загонишь - ехать не на чем.

37. Всё, что городят обыкновенно юноши неудержные, после будет отзываться в старости болезнями и немощами

38. Воздержание от страстей лучше всех медикаментов, и оно даёт долгоденствие.

39. Помни, что ты, говоря, рождаешь слово, и оно никогда не умрет, но будет жить до Страшного Суда. Оно станет пред тобою и будет за тебя или против тебя.

40. Очень много зла от мысли, что смерть за горами. Извольте приблизить её и помните, что ей из-за гор ничего не стоит прискочить.

41. Поселите поглубже в себе страх Божий - и он, взяв в руки бразды правления вашего внутреннего человека, устремит вас вслед Господа.

42. Кто же это вам сказал, что трудно спастись? Стоит только захотеть и взяться за дело решительно - и спасение готово.

43. Везде можно спастись и везде погибнуть. Первый ангел между ангелами погиб. Апостол между апостолами в присутствии Самого Господа погиб. А разбойник - и на кресте спасся.

44. Станьте исправными - тогда и священник тотчас переменится. Подумает: с этими нельзя кое-как исправлять дело священное, надо благоговейно служить и назидательные вести беседы. И исправится.

45. Враг, губитель душ, чрез ревность о спасении всех оставляет в пагубе душу того, кому влагает такие мысли.

46. Веровать свойственно душе возвышенной и великой, а неверие служит признаком души неразумной и низкой.

47. Надо тебе истину знать и веровать в нее: где ты ее возьмешь помимо Церкви, которая есть «столп и утверждение истины» ()? Надо тебе благодать приять: где ты обретешь ее, кроме Церкви, хранительницы Таинств, без которых не подается благодать? Надо тебе руководство верное иметь и в деле ведения и в деле жизни: где ты его встретишь помимо Церкви, в коей единой есть богоучрежденное и Богом поставляемое пастырство? Надо тебе с Господом Иисусом Христом сочетаться: где ты его сподобишься, если не в Церкви, коей Глава есть Христос Господь?

48. Католики помутили апостольское Предание. Протестанты взялись поправить дело и ещё хуже сделали. У католиков Папа один, а у протестантов что ни протестант, то Папа.

49. Кто говорит: «Я, и молясь дома, могу привлекать к себе Небесный Дух», тот походит на человека, который надеется утолить жажду одним воображением воды.

50. Когда ослабеют или изменятся начала: Православие, Самодержавие и Народность, русский народ перестанет быть русским.

Есть много народов, не знающих пути истинного. Тем, которые рождаются среди них, надо усиленно искать сего пути, — и еще найдут ли? а мы вступаем на него без всяких с нашей стороны усилий, находим, не ища… Е диный истинный Бог есть наш Бог, и мы люди Его. И выше этого блага ничего и быть не может на земле …

Христианство …есть единственный путь ко спасению. Будьте истинными христианами, и спасетесь…

Церковность есть как бы отпевание и отчитывание от омрачения, производимого дыханием мирского духа …

Как без ног идти или без крыльев летать, так без исполнения заповедей достигнуть Царствия Небесного невозможно…

…Кто в мире с сердцем, тот в церкви без сердца. И наоборот, кто в церкви с сердцем, тот в мире без сердца… В мире хорошо быть без сердца: а в церкви Божией быть без сердца, — значит быть лицемером пред очами Божиими, пред всевидящим Богом …

Святитель Феофан Затворник

ПЯТЬ ПОУЧЕНИЙ О ПУТИ

КО СПАСЕНИЮ

Святитель Феофан Затворник (1815-1894): Учителю, что сотворив, живот вечный наследую? (Лк.10, 25)… Осмотритесь кругом и увидите, что и те, кои от нас, не одно говорят. Иной, например, говорит: молись – и спасет Господь; другой: плачь, сокрушайся – и Бог не уничижит; третий: твори милостыню, и та покроет множество грехов (ср.: 1 Пет.4, 8); тот: постись и приметайся в дому Божии (ср.: Пс.83, 11); а сей: брось все и удалися бегая, и водворися в пустыню (ср.: Пс.54, 8). Вот сколько разных ответов у наших! И это все истины, правила спасительные, с которыми неизбежно встретиться на пути спасения.

Что же касается до тех, кои считают себя сущими от нас, но перестали уже быть нашими! Разумею христиан, увлекшихся духом века и суемудрия , — до тех, которые, присвоив себе несколько здравых понятий, заимствованных в христианстве и возмечтав о себе много, оставили нас и сердцем отделились от Христа Господа, хотя языком исповедуют еще Его (ср.: Мф.15, 8), — что до них касается, то между ними еще более самого грустного и болезненного разномыслия, уклонившегося от пути истины и блуждающего на распутиях лжи.

Не случалось ли и самим вам или слышать при разговоре, или читать в книге, как иные умствуют о порядке вещей, коему надлежало бы быть по их уму, вместо того, который теперь есть? О спасении души здесь и помину нет. Блаженство вечное, если оно допускается, считается уже как бы обладаемым по каким-то правам человечества, и вся забота обращена на то, как бы, в придаток к тому, усладить и земную жизнь и превратить ее из горестной в райскую…

Я намеренно хотел выяснить, как естественно, особенно ныне, вопрошать о пути ко спасению, или о пути в Царствие Небесное. И я уверен, что если бы здесь, среди нас, стал сейчас Господь, то все, ищущие прочного добра, …в один голос обратились бы к Господу прежде всего с вопросом: Господи! что сотворим, да живот вечный наследуем? Что сотворим, да спасемся? Но, братие, Господь вчера и днесь тойже, и во веки (ср.: Евр.13, 8). Тогда иудею Он велел искать ответа в законе: в законе что писано? како чтеши? Ныне христианину Он повелел бы без сомнения обратиться к Святому Евангелию – вообще к новозаветному учению или к Церкви Божией, и спросил бы его: что здесь содержится, как разумеешь? – Очевидно, что Господь, обратив внимание иудея на закон, хотел внушить ему: нечего тебе и спрашивать, путь спасения прописан в законе: твори тако, и спасешься (ср.: Лк.10, 22). На то и закон дан, чтоб вести тебя ко спасению. Подобное сему должно сказать и христианам, колеблемым навеянными на них недоумениями: нечего вам спрашивать! Христианство и есть единственный путь ко спасению. Будьте истинными христианами, и спасетесь . – На что же Святая Церковь, на что догматы и заповеди, на что Святые Таинства, наши посты, бдения, молитвы, освящения и прочее? – Все это, — или все, содержимое Святою Церковию, и есть верный путь ко спасению. Кто сердечно приемлет и усердно исполняет все, что заповедует Святая Церковь, тот не вне пути спасительного.

…Что то есть должны мы творить? – Свято чтить и неуклонно ходить во всех учениях, уставах и постановлениях Святой Церкви, не слушая никаких пустых умствований новомодной философии, которая стремится все разорить, ничего не созидая.

Думаю, что в нашем уме все еще остается неопределенным, — что же именно нужно делать, чтоб спастись? Ныне я отвечу вам на это в нескольких словах: веруйте во все, во что веровать повелевает Святая Церковь, и, приемля благодатные силы чрез Таинства и возгревая их чрез все другие священнодействия, молитвования и учреждения Святой Церкви, идите неуклонно путем заповедей, возвещенных нам Господои Иисусом Христом, под руководством законных пастырей, и спасетесь.

Заключу слово мое молитвою, чтоб Господь даровал вам свет и разум, да познаете Его и ясно уразумеете путь спасения, принесенный Им на землю и утвержденный в Церкви, и столько уже святых людей проведший в рай, — чтоб и вам всем не лишенным быть сего благого чаяния.

…Мы говорили вам, что и ныне, при великом разномыслии окружающих нас людей, естественно спросить: Господи! что сотворив, да живот вечный наследуем? (ср.: Лк.10, 25). Господи! что сотворим, да спасемся? Мы сказали также, что такой вопрос излишен для христианина, живущего в недрах Христовой Церкви, по духу христианства;потому что христианство-то и есть единственный, Богом на земле проложенный путь в вечное Царство, или путь ко спасению. Идущему по сему спасительному пути, — что и спрашивать о пути ко спасению? – Будь истинным христианином, — и будешь в раю; будь истинным христианином, — и спасешься.

Но, может быть, не для всякого ясно, что значит быть истинным христианином, или что именно в христианстве предлагается как неотъемлемое условие спасения и вместе как решительный признак того, что кто-нибудь идет в живот вечный, а не в пагубу (ср.: Мф.25, 46).

…Надобно знать: что есть Бог? Что мир сей, как он стоит и куда ведется? Что мы, зачем мы здесь, и что ожидает нас за гробом? Как нам должно держать себя в отношении ко всему окружающему, — к …Богу, к …человекам и к миру невидимому – Ангелам и святым? Знающий все сие шествует при свете; а не знающий сего сидит во тьме, и, если б вздумал идти, поткнется, потому что тьма ослепляет очи его (ср.: Ин.11, 9, 10). И только христианство разгоняет тьму сию, давая на все сие верные ответы в своем учении. Оно учит, что Бог, в Троице поклоняемый – Отец, Сын и Святый Дух, сотворив все единым Словом Своим, все содержит глаголом силы Своея (Ср.: Евр.1, 3) и все ведет к Своему предназначению, паче (более всего) же блюдет человека, и падшего – преестественно восстановляет в Христе Спасителе, вразумляя его откровениями и руководя заповедями, определяющими все его обязательные отношения и составляющими, собственно, путь, коим следует идти. Итак, узнай православное учение христианское и содержи его всем сердцем, и будешь видеть путь в Царствие, и все окружающее сей путь, и все, могущее встретиться в продолжении его. – Это первое.

Но пусть и знает кто путь, и путь сей освещен; что пользы в сем знании, если нет силы идти по нему?..

Но не смущайтесь! Все Божественные силы, яже к животу и благочестию, заготовлены уже нам Господом, призвавшим нас в чудный Свой свет (Ср.: 2 Пет.1, 3), и всякому верующему подаются в святых Таинствах Церкви, подаются независтно, в таком обилии, сколько кто желает и может вместить. Крещение возрождает, Миропомазание укрепляет, Святое Причащение преискреннейше соединяет с Господом Иисусом Христом, Святое Покаяние восставляет падшего, который падает снова по Крещении, и прочее. Всякое Таинство дает особую Божественную силу, нужную человеку на пути в Царствие Небесное … Итак, зная содержимые Церковию Таинства, бывай сколько можно чаще причастником их, с верою и по всему чину, установленному в Святой Божией Церкви, — и силы Божественные, нужные к совершению пути в Царствие Небесное, никогда не оскудеют в тебе. – Это второе.

Но на пути могут ослабевать и истощаться силы, могут встречаться приманки и увлечения… Как же быть? Надо обновлять силы и отревать (отвергать) приманки и увлечения. Что нужно для этого? Одно: неуклонно исполнять все постановления Церкви и все чины ее – священнодейственные, молитвенные и освятительные. И вот почему! В Святых Таинствах мы приемлем благодать Святаго Духа, как искру Божественную, ниспадающую в наше естество . Как для того, чтоб искра, павшая в вещество, превратилась в пламень, необходим воздух и движение сего воздуха, так необходима своего рода атмосфера и движение сей атмосферы и для того, чтоб искра Божественной благодати, принятая нами в Таинствах, проникла в наше естество и превратилась в пламень: сию атмосферу и составляет наша церковность – все чины священнодействий, молитв и последований Церкви, окружающих человека во всех положениях; а движение сей атмосферы есть непрестанное последование священнодействий Церкви одних за другими и непрерывное участвование человека то в одном, то в другом. Здесь разумеются дневные службы: вечерня, утреня, Литургия, праздники церковные, крестные ходы, молитвования на разные случаи – в домах и церквах, путешествие ко святым местам, — паче же всего святые посты с говением и причащением Святых Тайн. Чем кто усерднее участвует во всех сих чинопоследованиях, тем сильнее и сильнее будет разгораться в нем искра благодати, пока не превратится в пламень, поглощающий весь состав его – душевный и телесный. Кто будет так действовать, у того никогда не истощатся силы, тот никогда не потеряет бодрости на пути и не впадет в безпечность .

Этот же способ дарован нам и для того, чтобы отревать от себя приманки и развлечения мира. Кто живет по уставу Церкви, тот, как за оградою спрятавшийся, не боится соблазнов его. Церковность есть как бы отпевание и отчитывание от омрачения, производимого дыханием мирского духа. Коснется ли кого эта зараза, — беги в Церковь и все отойдет, — или будь неуклонно верен указаниям Церкви, и мир не найдет случая приразиться к тебе… Итак, живи по церковному, и будешь жить как в духовной атмосфере и ограде, — и силы твои никогда не ослабеют в тебе к продолжению пути, и никакие приманки не увлекут тебя на распутия. – Это третие.

Чтоб не утомить вас, коротко скажу вам четвертое.

Могут на пути встретиться препятствия, которых не догадаешься, как преодолеть, могут быть расставлены сети, которых не сумеешь миновать; могут быть сочетания стезей, при которых не сообразишь, куда идти… Как быть? Кто поможет во всех таких случаях? …Пастыри – отцы духовные, которые и даны Церкви, по апостолу, для того, чтоб не допускать христиан влаяться (колебаться) недоумениями и вести всех неуклонно по пути в живот вечный, научая каждого приходить в меру возраста исполнения Христова (ср.: Еф.4, 11-14). Так, будь покорен руководству отцов духовных, и избежишь распутий и преткновений на пути в Царствие Небесное, и скоро и безбедно притечешь к вратам рая.

Вот все, что предлагает нам христианство о пути спасения: 1) знать и содержать учение христианское, которым сообщаются здравые понятия о всем сущем и указывается самый путь в Царствие – в заповедях; 2) быть под действием Святых Таинств Церкви, чрез которые даруются силы, яже к животу и благочестию (ср.: 2 Пет.1, 3); 3) участвовать во всех священнодействиях, молитвованиях и чинопоследованиях Церкви, как положено уставом, чтоб тем возгревать в себе искру благодати Божией и отревать обаяния мира; 4) вверяться руководству законных пастырей и духовных отцов и повиноваться их руководительным указаниям. Итак –

Узнайте и сердцем содержите все, чему учит Святая Церковь, и, приемля благодатные силы чрез Таинства и возгревая их чрез все другие священнодействия Церкви, идите неуклонно путем заповедей, прописанных нам Господом Иисусом Христом, под руководством законных пастырей, и несомненно достигнете Царствия Небесного и спасетесь.

…И это ответ – прямой и единственный, — ответ всякому вопрошающему: что сотворив, живот вечный наследуем? (ср.: Лк.10, 25). Все спасшиеся спаслись сим, а не другим способом, и все ныне спасающиеся спасаются так, а не иначе.

Нечего бы больше и говорить о сем. Но я боюсь, нет ли кого между вами, кто неправо о сем судит? Не думает ли кто, что не все из сказанного одинаково необходимо, или не для всех все необходимо, — что без иного, может быть, можно обойтись, не умаляя тем своего спасения, иное может быть оставлено на произвол, не будучи обязательно для всех? Потому вынужденным себя нахожу пояснить вам, что все сказанное нами, то есть здравое учение веры, хождение по заповедям, принятие Таинств, участие во всех молитвованиях Церкви и руководство законных пастырей, — все это существенно необходимо в деле спасения , так что там только и содевается спасение, где есть все в совокупности, где же чего-либо не достает, там дело спасения подвергается великой опасности и портится.

Ибо какого спасения чаять (ожидать) тому, кто не содержит истинного учения веры и Церкви и неправо мыслит или о Боге, мире и человеке, или о настоящем состоянии нашем испорченном, или о способе нашего восстановления, который один , или о смерти и будущей участи нашей, или о каком бы то ни было догмате, — когда Сам Господь говорит, что если кто отвергнется словес Его в роде сем прелюбодейном и грешном, того и Он отвергнгется пред Отцем Своим, иже есть на небесех (ср.: Мк.8, 38; Мф.6, 9)? А кого Господь отвергнет, где тому место? Уже верно не в Царствии Небесном.

А вот есть же люди, которые говорят: как хочешь веруй, только живи хорошо, и ничего не бойся; как будто можно жить хорошо, не имея здравых понятий о предметах, сообщаемых истинною верою. Не льститеся, братия! В состав истинной жизни входит не одно поведение, но и здравый образ мыслей, так что у кого не достает последнего, о том не следует говорить, что жизнь его исправна и хороша. С другой стороны, жить хорошо значит жить богоугодно, — богоугодная жизнь вся ведется по воле Божией , — а одно из первых определений воли Божией относительно к нам есть веровать в Того, Кого Он послал, то есть в Господа Иисуса Христа и Его Божественное учение. Значит тот, кто говорит: как хочешь веруй, только живи хорошо, — когда истинно веровать есть заповедь , походит на такого человека, который сам разоряет основание, на котором хочет строить дом, или на такого, который хочет переплыть реку на ладье, которую сам сознательно разбивает под собою.

Какого же спасения чаять и тому, кто нарушает какие-либо заповеди Божии: например, заповедь правды или милосердия, воздержания или трудолюбия, чистоты или нестяжательности, супружеской верности или другой какой, умаляя тяжесть своих грехов каким-нибудь кривотолкованием, — например, природа влечет, сердце требует, — или стараясь заслонить их безобразный вид от совести какими-нибудь видимыми, не совсем трудными, делами благочестия, — например, хождением по церквам, устроением ценных икон и возжжением лампад? Какого, говорю, чаять спасения таковым, когда прямо говорится, что если хочешь внити в живот, соблюди заповеди (Мф.19, 17)? Что неправедники, какого бы рода они ни были, Царствия Божия наследити не могут (ср.: 1 Кор.6, 9)? Нужны, конечно, и нужны существенно в деле спасения и внешние дела благочестия, но не одни: необходимо притом исполнение и всех других заповедей Божиих. Сие подобает творити, говорит Господь, и онех не оставляти (ср.: Мф.23, 23). Как без ног идти или без крыльев летать, так без исполнения заповедей достигнуть Царствия Небесного невозможно .

Как это еще иные самовольно замышляют содевать свое спасение сами собою , не приемля Божественных сил, яже к животу и благочестию (ср.: 2 Пет.1, 3), чрез Святые Таинства, и не возгревая их священнодействиями и молитвованиями Церкви?

…Мы, падшие, немощны, и шага не можем сделать на добром пути без особенной благодатной помощи, — …благодать сия приемлется в Святых Таинствах, и приемлемая подобна бывает вначале малой искре, которая потом возгорается до пламени деятельным участием во всех чинах Святой Божией Церкви. Все это и само собою ясно, и сознается своим опытом, и свидетельствуется всеми. А вот есть же лица, которые говорят: вся эта церковность нужна для простых; понимающим же дело достаточно одного умственного, духовного или сердечного служения Богу. Блаженны вы, простые души, все беспрекословно приемлющие и всякому гласу Церкви охотно повинующиеся! Вы подобны древам, посаженным при исходищах вод, которые дают плоды свои во время свое (ср.: Пс.1, 3). А те, понимающие дело, — по-своему, конечно, подобны, в духовном отношении, тощим былинкам, растущим на сухой, каменистой или песчаной почве, и едва слабые признаки жизни в себе показывающим; или еще и того хуже: они подобны семенам, заглушенным еще в недрах земли, непрозябшим или перезябшим. Вообразите себе на дворе дождь, снег, дух бурен, и поставьте в такую погоду на открытом воздухе человека, неприкрытого, как должно, одеждою, — долго ли он проживет? Точь-в-точь в таких находится обстоятельствах тот, кто чуждается Таинств и всей нашей животворной церковности. Жалкие такие люди! Эгоизм и самочиние снедает кости их.

Наконец, Господь избрал апостолов, — апостолы предали дело свое епископам, определив в сотрудники им пресвитеров. Все они в совокупности составляют богоучрежденное пастырство в Церкви, коего дело возводить всех вмужа совершенна, в меру возраста исполнения Христова (Еф.4, 13), освящая Таинствами, возгревая священнодействиями, а паче руководя советами в многораспутистом течении к духовному совершенству. И благодарение Господу, что так есть! Мы слепы: как слепому нужен вожатый, так нам нужен указатель пути в Царствие Божие, — в очень многих случаях нужно лицо, которое как бы за руки взяло нас и вывело из запутанности мыслей и чувств, в какие повергает нас иногда враг и собственное неразумение. Не говорите, что «руководитель всем есть слово Божие, — мы и сами прочитаем и увидим, что нужно». Слово Божие содержит общие указания для всех, а что именно нужно мне, и в моих обстоятельствах, это должен объяснить мне другой – живой, опытный голос. Не будь сего, я должен блуждать по распутиям и быть в постоянной опасности. Как же это иным и, может быть, немалому числу кажется, что у них нет других обязательных отношений к своему пастырю, кроме приглашения в случае нужды совершить Таинство или другое какое священнодействие? Такие забывают, что имже несть управления, падают аки листвие, спасение же есть во мнозе совете (Прит.11, 14).

…Кто одного чего не принимает или не допускает, нет тому спасения, — тот не уврачует своих немощей и не избежит болезней. Церковь Божия есть врачевательница , содержащая в своем устройстве врачевство, всякую болезнь нашу духовную врачующее. Составные части врачевства сего суть: православное учение, жизнь по заповедям, Таинства с священнодействиями Церкви и руководство пастырей . Как в болезнях телесных врачевство бывает целительно только тогда, когда оно составлено из всех означенных в рецепте веществ, так и в болезни нашей духовной, целительность может иметь место в нас только тогда, когда мы приемлем все стихии, входящие в состав единственного врачевства нашего духовного – христианства, или Церкви. Отнимите какую-либо стихию из врачевства телесного, — оно уже не будет иметь своего действия. Не примите чего-нибудь из того, что входит неизбежно в состав христианства, или Церкви, и вы сами себя лишите целительности , так вам необходимой, и, следовательно, останетесь в том же неуврачеванном, пагубном состоянии, — стало, не спасетесь и не узрите Царствия Небесного.

…Спасение так близко к нам, что его можно как бы осязать. Как же будет нам горько, если в тот час, когда будет решаться достоинство каждого из нас, мы окажемся несоделавшими своего спасения!

…Возблагодарим Господа, так о нас благоволившего, — возблагодарим за то, что едва рождаемся мы, как уже вступаем в спасительную среду и находим готовым все необходимое ко спасению и, прежде чем придем в сознание, уже несемся по пути спасительному – общим течением спасаемых…

Есть много народов, не знающих пути истинного. Тем, которые рождаются среди них, надо усиленно искать сего пути, — и еще найдут ли? а мы вступаем на него без всяких с нашей стороны усилий, находим, не ища. Почему так? Единому Богу то известно. Но всячески, в сем действии Божественного промышления нельзя не видеть особенного к нам Божия благоволения.

…В связи с сим убеждением стоит другое убеждение – в особенной Божией к нам близости, в том, что единый истинный Бог есть наш Бог, и мы люди Его. И выше этого блага ничего и быть не может на земле .

Слыша сие, не один из вас может быть готов воскликнуть, как бы осязая уже спасение: Господь мой и Бог мой! (Ин.20, 28). Но не забудьте, братия, слово Господа: не всяк глаголяй Ми: Господи, Господи, внидет в Царствие Божие (ср.: Мф.7, 21). Вот и опять вопрос: что же еще сотворим? Вот что сотворим. Всем помышлением своим, всем сердцем и всею крепостию своею предадим себя сему Божественному устроению нашего спасения (ср.: Мк.12, 30), именно: а) будем блюсти непоколебимое убеждение в истине сего устроения спасения и неотложной его необходимости для всех вообще. Ах, братие! победите искушение своего ума и доходящего до слуха вашего суемудрия других . Не поддавайтесь сомнениям и не дозволяйте колебать покоя веры вашей дерзкому и гордомусовопросничеству, «для чего то», и «зачем это»? Лучше б «так или этак». Отревайте сии соблазны. Не мы первые. Сколько уже было спасенных сим путем?! Мы больны; нас врачуют. Объясняет ли врач, почему он так, а не иначе врачует больного: умолкнем же и смиренно покоримся всему, яко Божию устроению.

б) И не это одно; приложим еще сочувствие ко всему сему устроению, то есть так себя настроим, чтоб сердце наше находило удовольствие и в достойном принятии Святых Тайн, и во всяком богослужении и священнодействии, и в слушании проповедания истин Божиих, и во внимании к руководству и советам пастырей, и во всяком вообще деле, предписываемом законом Божиим. Кто к чему имеет сочувствие, тот туда и влечется. Кто имеет сочувствие к делам спасения, к ним и стремится. Имеет кто сочувствие к другому чему, — к тому и бежит. Вот отчего и бывает, что тогда как одни спешат в церковь, другие едут в театр, на бал или гулянье… Но сами знаете, — чего ожидать от сих последних? Переселите же сердце свое из сих суетных мест в отрадную область Божию, и там находите услаждение и всю полноту довольства сердечного. Где сокровище, говорит Господь, там и сердце (Ср.: Мф.6, 21). Стало, где сердце, там и сокровище. Что же за сокровища предлагает мир?! И стоят ли они того, чтоб ими осквернять сердце, предопределенное быть обиталищем Бога?! Не подумал бы кто, что можно совместить то и другое! Нет, нельзя, — сердце наше одно и просто, так что где оно есть, там есть уже все, — и в другом чем уже нет его, и оно быть там не может. Потому кто в мире с сердцем, тот в церкви без сердца. И наоборот, кто в церкви с сердцем, тот в мире без сердца. Где-нибудь – да неизбежно быть без сердца. А без сердца – что за жизнь! В мире хорошо быть без сердца: а в церкви Божией быть без сердца, — значит быть лицемером пред очами Божиими, пред всевидящим Богом.

Вот почему ко всему прописанному надо еще приложить – в) ревностное, неопустительное и несмешанное исполнение всего, что требуется для спасения.

Уж одно, так одно: хочешь спасаться, держись дел спасительных; а не хочешь, как хочешь , только знай, что не можешь Богу работать и мамоне (ср.: Мф.6, 24).

…И не к нам ли будет относиться укор Божий: Мене оставиша источника воды живы, и ископаша себе кладенцы сокрушенныя, иже не возмогут воды содержати (Иер.2, 13). Так, братия, благодарение Господу, что Он, по великой милости Своей, так приблизил к нам Свое спасение. Но приложим и свой труд! Путь спасения указан и прояснен. Он перед нами. Но все же мы не спасемся, если не пройдем сим путем! Обозрите еще раз все в совокупности устроение сего пути! Мы говорили: узнай и содержи учение веры и, приемля силу чрез Таинства, иди путем заповедей, под руководством пастырей. Здесь знание веры и заповедей, Таинства со всеми священнодействиями и руководством пастырей составляют устроение спасительного пути, который вне нас. Самое же дело спасения в чем? В том, чтобы идти сим путем. Пойдемте же! Се ныне время благоприятно, се ныне день спасения (2 Кор.6, 2).

«Один глубокий старец, живший в уединенной пустыне, впал в уныние и тьма помышлений начала сокрушать душу его, внушая ему недоумения, правильно ли течет он, и есть ли надежда, что труды его увенчаются наконец успехом? Старец сидел, поникши главою. Сердце ныло, но очи не давали слез. Сухая скорбь томила его. Между тем как он так убивался горем, предстал ему Ангел Господень и сказал: «Что смущаешься и зачем помышления входят в сердце твое? Не ты первый и не ты последний идешь путем сим. Многие уже прошли им, многие идут – и многие пройдут им в светлые обители райские. Ступай, — я покажу тебе разные пути, какими ходят сыны человеческие, равно как и то, куда приводят сии пути. Смотри, — и вразумляйся!»

Повинуясь мановению Ангела, старец встал и пошел; но едва сделал несколько шагов вперед, как стал вне себя и погрузился в созерцание дивного видения, которое открылось умным очам его. Он видел, по левую от себя сторону, густой мрак, как стену непроницаемую, внутри которого слышались шум, тревога и смятение. Всматриваясь внимательнее в мрак, увидел он широкую реку, по которой волны ходили взад и вперед, вправо и влево, — и кто-то всякий раз, как мелькала пред очами его волна, как бы на ухо внятно произносил старцу: это волна неверия, беспечности, холодности; это – немилосердия, разврата, взяточничества; это – неги, забавы, зависти, раздора; а это – пьянства, нечистоты, лености, неверности супругов, и прочее, и прочее, — и всякая волна поворачивала на себе пред ним несметное множество людей, поднимая их из реки и снова погружая вглубь ее. В ужасе старец воскликнул: «Господи! ужели все сии погибнут и нет им надежды спасения?» Ангел сказал ему: «Смотри далее, и узришь милость и правду Божию!»

Старец взглянул еще на реку и увидел ее по всей широте и по всей долготе своей покрытою малыми ладьями, в которых сидели светлые юноши со всякого рода орудиями во спасение утопающих. Они всех призывали к себе, и иным подавали руки, другим спускали жерди и доски, тем бросали верви (веревки), а иногда погружали вглубь багры и крюки, не ухватится ли и там кто? И что же? Редкий-редкий откликался на призывный голос их, и еще менее было таких, которые пользовались как следует подаваемыми им орудиями спасения. Наибольшая часть с презорством отвергала их и с каким-то диким услаждением погружалась в реке сей, издававшей чад, смрад и гарь. Старец простер взор свой вдаль реки, и в конце ее увидел бездну, в которую низвергалась она. Юноши в большом количестве стремительно плавали на ладьях туда и сюда, у самого края бездны, заботливо подавая помощь всякому; но несмотря на то, каждую минуту, на каждой точке реки, целые тысячи людей вместе с рекою низвергались в бездну, откуда были слышны одни стоны отчаяния и скрежет зубов (Ср.: Мф.8, 12). Старец закрыл лице свое и зарыдал. И был к нему глас с неба: «Горько, но кто виновен? Скажи, что бы еще мог Я сделать для спасения их, чего бы не сделал? Но они с ожесточением отвергают всякую подаваемую им помощь. Они отвергнут Меня, если Я низойду на помощь к ним в самые безотрадные места их страданий».

Успокоившись несколько, старец обратил очи свои на правую сторону, к светлому востоку, и утешен был отрадным видением. Те, кои, внимая зову светлых юношей, подавали им руку или хватались за какое-нибудь спасительное орудие, были извлекаемы ими на правый берег. Здесь принимали их другие лица, вводили в небольшие стройные здания, рассеянные в большом количестве по всему протяжению берега, где их обмывали чистою водою, облекали в чистые одежды, опоясывали, обували, давали посох и, подкрепив пищею, отсылали в путь, далее к востоку, заповедав им – не озираться вспять, идти без остановки, внимательно смотреть под ноги, и не пропускать ни одного подобного здания без того, чтоб не зайти в него и не подкрепить себя в нем пищею и советом от тех, чьему попечению вверены сии здания, равно как все заходящие в них.

Старец провел глазами по берегу и увидел, что на всем протяжении его готовятся в путь эти избавленные. На лице всех отпечатлевались радость и воодушевление. Видно было, что они все чувствовали особенную легкость и силу и с некоторою неудержимостию устремлялись в путь, первые стадии которого усеяны приятными цветами.

Старец обратил потом взор свой далее к востоку, и вот что ему открылось! Приятный луг оканчивался не вдали от берега; далее начинались горы, лежавшие хребтами на разных направлениях. Они шли, поднимаясь все выше и выше и пересекаясь пропастями, — то голые и утесистые, то покрытые кустарниками и лесами. Повсюду по ним видны были путники-труженики. Иной карабкался на крутизну, другой – сидел в утомлении или стоял в раздумье, тот боролся со зверем или змеею; один шел прямо к востоку, а другой по косвенному направлению, а иной перерезывал поперечно пути другим – только все были в труде и поте, в борьбе и в напряжении сил и душевных, и телесных. Редкий путник всегда видел дорогу: часто она совсем пропадала или раздроблялась в распутия; в ином месте скрывали ее туман и мрак, в ином пресекала пропасть или крутой утес; там преграждали ее звери из дубравы или ядовитые гады из ущелий. Но вот что дивно! Повсюду по горам рассеяны были красивые здания, подобные тем, в которые принимаемы были в первый раз спасенные от воды. Коль скоро путник заходил в них, как ему заповедано в начале, то как бы он ни был изможден до того времени, выходил оттуда бодрым и полным сил. Тогда звери и гады не могли выносить взора его и бежали от него; никакие препоны надолго не останавливали его, и он легко и скоро отыскивал скрывавшийся каким-либо образом путь, по тем указаниям, какие получал в тех зданиях. Всякий раз, как преодолевал кто препятствие или одолевал врага, становился крепче, выше и статнее; чем кто выше восходил, тем более хорошел и светлел. К вершине горы местность опять становилась гладкою и цветистою; но вступившие на нее вскоре входили в светлый облак (Ср.: Мф.17, 5), или туман, из которого более уже не показывались.

Старец поднял очи выше сего облака и из-за него, или из-за горы увидел чудный, неописанной красоты свет, из которого доносились к нему сладостные звуки: Свят, Свят, Свят Господь Саваоф! (Ис.6, 3). – Старец в умилении пал ниц, и над ним звучно пронеслось слово Господне: Тако тецыте, да постигнете (1 Кор.9, 24).

Поднявшись снова на ноги, старец увидел, что с разных высот горы немалое число путников, в разных местах, стремительно бежали снова к реке, то молча, то с криком и хульными, бранными словами. К каждому из них и сверху, и с боков обращаемо было воззвание: «Остановись, остановись»! Но, гонимые какими-то малорослыми муринами (бес, злой дух), они не внимали остережению, и снова погружались в смердящую реку. Тогда старец в изумлении воззвал: «Господи! что сие?» и услышал в ответ: «Плод самочиния и непокорливости богоучрежденному порядку!» — Тем видение кончилось.

Ангел, показавший его старцу, спросил его наконец: «Утешен ли?» — И старец поклонился ему до земли».

Думаю, братия, нет нужды много говорить вам для истолкования сего видения. Река есть мир; погруженные в ней люди – живущие по духу мира, в страстях, пороках и грехах; светлые юноши в ладьях суть Ангелы и вообще призывающая ко спасению благодать; бездна, в которую низвергалась река с людьми, есть пагуба; красивое на правом берегу здание – Церковь, где чрез Таинства Покаяния или Крещения обратившиеся грешники омываются от грехов, облекаются в одежду оправдания, препоясуются силою свыше и поставляются на путь ко спасению; восход на гору, с разными затруднениями – разные труды в очищении сердца от страстей; звери и гады – враги спасения; гладкая на вершине местность – умиротворение сердца; светлое облако, скрывающее путников, — покойная смерть; свет из-за горы – рай блаженный; здания, рассеянные по горе, — храмы Божии. Кто заходит в сии здания на пути, то есть принимает Таинства и участвует в священнодействиях и молитвованиях Церкви, пользуется советом и руководством пастырей, тот легко преодолевает все препятствия, и скоро востекает к совершенству. А кто самочинно отвергает их, не подчиняясь указаниям и советам пастырей, тот скоро падает, и дух мира снова увлекает его

Феофан (Го́воров) епископ Тамбовский и Шацкий, Затворник Вышенский, святитель (1815–1894)

Детские, юношеские и молодые годы

Святитель Феофан Затворник Вышенский, в миру Говоров Георгий Васильевич, родился в семье православного священника, в селе Чернавка Орловской губернии, 10 января 1815 года.

Его отец, Василий Тимофеевич Говоров, служил во Владимирской церкви, располагавшейся в том же селе. Мать, Татьяна Ивановна, глубоко верующая женщина, происходила из священнической семьи. Первоначальное образование Георгий получил от родителей. Они же привили ему любовь к Богу. Отец часто брал сына в храм, и тот с радостью участвовал в богослужении, прислуживал в алтаре.

В 1823 году Георгия определили в Ливенское духовное училище. Через шесть лет он с успехом окончил его, а затем поступил в Орловскую духовною семинарию. Шел 1829 год. В семинарии Георгий был на хорошем счету. Рассказывают, что знания настолько привлекали его, что несмотря на успехи в учёбе, он сам выразил желание повторно пройти обучение в философском классе. По окончании семинарии Георгий, с благословения епископа Орловского Никодима, продолжил повышать свой образовательный уровень в Киевской духовной академии. Как лучший воспитанник семинарии, он был отправлен туда за казённый счёт.

В академии, как и в прежних образовательных учреждениях, он учился с большим прилежанием. Здесь в нём раскрылась способность к писательскому творчеству.

Он любил уединяться в тиши святынь Киево-Печерской обители и предаваться благоговейной молитве. Радостные впечатления от тех посещений сохранились в его памяти до конца земных дней. В этот период в нём созрело желание соединить свою жизнь с монашеским подвигом.

Приобщение к монашеству

В октябре 1840 года Георгий подал прошение руководству о пострижении в монашество. В феврале 1841 ректор академии, преосвященный Иеремия, совершил постриг. Тогда же Георгий получил новое имя, Феофан, в честь святого .

В апреле 1841 года инок Феофан был посвящен в иеродиакона, а в июле — в иеромонаха. В 1841 году он закончил духовную академию, защитив диссертацию и получив степень магистра.

В том же году, в августе, отец Феофан получил назначение на должность ректора Киево-Софийского духовного училища и приступил к исполнению обязанностей. Помимо работы ректором он преподавал латинский язык. Кроме того в этот период он занимался углубленным изучением творчества святых отцов Церкви.

В 1842 году он получил новое назначение — в Новгородскую духовную семинарию. Там он исполнял обязанность инспектора, преподавал психологию и логику. Главной мыслью его как преподавателя семинарии, и об этом он постоянно напоминал своим воспитанникам, являлась та, что на первое место в их жизни должно поставляться богоугождение, а не сухая научность.

В 1844 году отец Феофан, по благословению церковного начальства, занял должность преподавателя по кафедре Нравственного и пастырского богословия в Санкт-Петербургской духовной академии. А в 1845 году он стал помощником инспектора академии.

Служение в Иерусалиме. Дальнейшая деятельность

В 1846 года иеромонах Феофан вошел в состав членов формируемой тогда Русской Духовной Миссии в Иерусалиме. В октябре 1847 года Миссия выдвинулась на территорию Палестины, а в феврале прибыла в Иерусалим.

За время пребывания в Палестине отец Феофан отточил знание греческого и французского языка, основательно изучил вероисповедания ряда инославных конфессий: католичества, лютерантсва, армяно-григорианства и прочих. Здесь он имел широкие возможности знакомиться со святоотеческими произведениями, в том числе с ценными рукописями, читая их на языке оригинала.

Деятельность Русской Миссии в Иерусалиме была весьма плодотворной. Однако с началом Крымской войны, в 1853 году, её отозвали и её участники были вынуждены возвратиться на Родину.

По возвращении в Россию, в апреле 1855 года отца Феофана возвели в сан архимандрита. После этого он приступил к деятельности в Санкт-Петербургской духовной академии, на кафедре канонического права.

А через несколько месяцев, в соответствии с новым назначением, архимандрит Феофан занял пост ректора Олонецкой духовной семинарии. Исполняя обязанности ректора, он, помимо участия в образовательном процессе, занимался обустройством семинарии, в том числе организацией строительных работ.

В 1856 году архимандрит Феофан был отправлен церковным руководством в Константинополь на место настоятеля Русской посольской церкви.

В июне 1857 года он, приобретший к тому времени известность и уважение своей образованностью и аскетическим устроением духа, был вызван в Санкт-Петербург и получил предложение занять место ректора Санкт-Петербургской духовной академии. Предложение было принято, но Промыслом Божьим он занимал эту должность недолго. В тот период отец Феофан участвовал в деятельности академического журнала «Христианское чтение».

Епископское служение святого Феофана Затворника

В июне 1859 года архимандрит Феофан был рукоположен во епископа Тамбовского и Шацкого. За время его управления Тамбовской епархией было открыто множество школ и училищ, в том числе женское епархиальное. Кроме того при нём стали издаваться «Тамбовские епархиальные ведомости». Он исполнял обязанности епархиального архиерея ревностно и ответственно, однако всё больше и больше думал об уединенной молитве и богосозерцании.

В 1863 году церковное руководство переместило епископа Феофана на другую кафедру, во Владимир-на-Клязьме. Здесь, как и на месте предыдущего служения, он способствовал приумножению церковно-приходских школ и духовных училищ. С 1865 года, опять же, при его личной инициативе, стали выходить «Владимирские епархиальные ведомости». Он часто участвовал в храмовом богослужении, посещал разные области вверенной ему территории, много проповедовал, но сердцем, всё же, стремился к отшельничеству.

В 1866 году епископ Феофан подал прошение Святейшему Синоду. Просьба святителя показалась членам Синода необычной, ведь и по уровню знаний и духовного опыта, и по состоянию здоровья, и по организаторским способностям он удовлетворял требованиям архиерейского служения. Святителя выслушали, после чего, согласившись с его доводами, освободили от руководства епархией.

Тогда его назначили настоятелем в приглянувшуюся ему Вышенскую пустынь. Однако и должность настоятеля не вполне соответствовала стремлению его просветленного сердца. Как следствие, некоторое время спустя он подал прошение об освобождении от обязанностей настоятеля. И эта просьба была удовлетворена.

Затворничество

В 1872 году святитель фактически начал вести жизнь затворника. Он затворился в отдельном помещении. Круг его посетителей ограничился чрезвычайно малым количеством людей. В своих кельях он устроил маленькую домовую церковь, сам служил в ней Божественную Литургию: первое время — по воскресным и праздничным дням, а в последние годы своей земной жизни — ежедневно.

Помимо молитвы, существенную часть своего распорядка он посвящал чтению, разбору переписки и составлению ответных посланий, богословским трудам. Вместе с тем, руководствуясь аскетическими наставлениями, много внимания он уделял физическому труду: занимался иконописью, резьбой по дереву, шитьем одежды для себя.

6 января 1894 года святитель тихо отошёл ко Господу. Отпевание архипастыря состоялось 11 января при огромном стечении народа. Тело епископа погребли в Вышенской пустыни, в Казанском соборе.

Творческое наследие

Святитель Феофан Затворник оставил после себя множество выдающихся работ. В качестве пособия по нравственному богословию хорошо известен его труд: . Вместе с тем, этот ряд включает немало других сочинений, таких, например, как , .

В качестве толкований к Священному Писанию Нового Завета им были составлены такие произведения как ,

Жизнь затворников может показаться пустой и мрачной: томные дни, проведенные взаперти, невольно подталкивают на эту мысль. Однако верующий человек смотрит на это иначе. Он знает, что подобный подвиг нужен для того, чтобы остаться наедине с Богом, получить его благодать. Поэтому многие христиане с уважением относятся к выбору затворников, всем сердцем поддерживая его.

Кто такие затворники?

Начнем, пожалуй, с самого простого. Затворник - это человек, добровольно отказавшийся от общества других людей. Правда, в отличие от отшельников, они не уходят в безлюдные земли или пустыни. Вместо этого они закрываются в некоем помещении, которое полностью или частично ограждено от влияния окружающего мира.

Существует временный и пожизненный затвор. В первом случае верующий запирается на определенный срок, например на время действия поста или церковного праздника. Во втором монах обязуется провести остаток всей своей жизни в полной изоляции от материальной реальности.

Христианские затворники

В христианстве затворник - это монах, который ищет спасения души в уединении. Для этого он затворяется от всех в своей комнате, келье или пещере. Там верующего ждет испытание тишиной, которое раскрывает суть бытия и помогает найти путь к Богу.

На протяжении всего срока затворничества монах не покидает своей комнаты. Однако в случае крайней необходимости он может выйти оттуда, но после обязан вновь вернуться. Например, причиной тому может послужить экстренный сбор всех священнослужителей или стихийное бедствие, угрожающее монастырю.

Православные традиции: Феофан Затворник и Григорий Синаит

Православные монахи довольно часто практикуют затворничество. Главной целью этого действия является «исихия» - священное безмолвие. То есть человек-затворник стремится уединиться в полной тишине. Для большего эффекта православные монахи принимают обет молчания на период отрешенности. Таким образом, христианин остается наедине со своими мыслями: он молится, говорит с Богом и пытается осознать свое место в мире.

Следует заметить, что многие монахи не просто уединяются в своих комнатах, а перебираются жить в особые пещеры или кельи. Иногда проход к ним замуровывают, оставляя лишь небольшое окошко, куда их братья могут приносить еду и книги. Демонтируются эти стены лишь в том случае, если вода и еда остается нетронутой более четырех дней. Ведь это означает, что монах достиг своей цели - он воссоединился с Отцом на небесах.

Среди всех православных затворников наибольшую славу обрели Феофан Затворник и Григорий Синаит. Первый отказался от высокого духовного сана и ушел жить в келью, где написал множество книг и духовных переводов. А второй обобщил все правила и обряды, связанные с затворничеством.

В частности, Григорий Синаит написал: «Пребывая в келье, терпеливым будь: перебирай в голове все молитвы, ибо так завещал нам апостол Павел».

Затворничество в католической церкви

Католические монахи также придерживаются обряда затворничества. В их культуре этот ритуал называется «инклузи». Его корни тянутся к первым христианам, которые отказывались от всех земных благ и запирали себя в домах. Там они вели весьма скудный образ жизни, проводя большую часть времени в молитве.

Позже эту практику переняли католические монахи. А в IX веке вышла книга Regula Solitariorum, которая описывала все правила и нормы затворнической жизни. Ее влияние было настолько сильным, что даже сегодня многие католики придерживаются тех рекомендаций, что содержатся в ней.

Другие культуры

Однако затворник - это не обязательно христианский монах. Другие религии и культуры также могут похвастаться людьми с необычайной силой воли. Например, часто ведут затворнический образ жизни, когда пытаются достичь гармонии с собой. Правда, в отличие от христианских монахов, азиатские братья никогда не принимают бессрочных обетов. Самые долгие практики проходят не более двух-трех лет, а самые короткие могут ограничиться десятью днями.

К тому же затворник - это не только верующий человек. Порой люди закрываются от всего света по личным причинам, не связанным с какой-либо религией. Причиной тому может послужить разочарование в других или попытка осознать внутреннее Я. В первом случае отрешенность скорее погубит психику человека, так как при проблемах не стоит запираться в себе. Во втором недолгое одиночество может помочь увидеть то, что человек раньше не замечал.

[затвор; греч. ἐγκλεισμός, от ἐγκλείω - закрывать, запирать, затворять], особый вид подвижничества, состоящий во временном или постоянном заключении себя в ограниченном пространстве (στενοχωρία, лат. clausa, recluserium). В явлении З. прослеживаются 2 центральные темы: умирание для мира, когда келья затворника переживается как могила, и добровольное заключение, подобное тюремному, с целью покаяния. 1-я отчетливо представлена в традициях и вост., и зап. монашества, 2-я более характерна для западного (см., напр.: Grimlaicus presbyter. Regula solitariorum. 14 // PL. 103. Col. 592). Уподобление З. пребыванию в тюрьме отразилось в совр. словоупотреблении: так., франц. recluse означает и монашеский затвор, и тюремное заключение, англ. cell - и келью затворника, и тюремную камеру.

Определение места З. в аскетике связано с трудностями как содержательного, так и терминологического характера. Терминологически З. часто приближается к отшельничеству (анахоретству); ἔγκλειστος не только человек, подвизающийся в затворе, но иногда пустынник, отшельник (см.: Ioan. Mosch. Prat. spirit. 45; Theoph. Chron. 195, 367). Затворническим иногда назывался отшельнический или вообще монашеский образ жизни (см., напр.: Palladius. Hist. Laus. 45; Nil. Epist. 2. 96). В совр. словоупотреблении эта двойственность отчасти сохраняется. Так, согласно словарю В. И. Даля, «затворничание - житие в затворничестве, отшельничание» (Даль В. И. Затворять // Толковый словарь живого великорусского языка. М., 1903. С. 231). В этом смысле З. является эквивалентом уединения: жить затворником означает жить одиноко, быть нелюдимым (ср. также нем. Einsiedler, франц. reclus, англ. recluse).

Терминологическая неясность связана с двойственностью отношения между отшельничеством и З. Под отшельничеством в широком смысле может подразумеваться любой монашеский подвиг, противопоставленный киновии: столпничество, З., боскизм и т. п. (подробнее о типах визант. аскезы см.: Соколов. 2003). В узком смысле отшельничество является одним из видов монашеского подвига, суть к-рого сводится к подвижнической жизни в уединении: «Подвиг св. затворничества имеет большое сходство с подвигом св. отшельничества. Уединенные пещеры служили для св. затворников тем же, чем были глубокие пустыни для св. отшельников; пещеры эти те же пустыни среди жилищ человеческих» (Ковалевский. 1905. С. 13). Знаток восточнохрист. аскетической письменности свт. Игнатий (Брянчанинов) считал, что З. относится к наиболее возвышенным видам подвижничества и стоит в одном ряду с подвигами отшельничества, молчальничества и др. (Игнатий (Брянчанинов), свт. С. 49). Подобная т. зр. присутствует и в зап. аскетической традиции (Chartier M.-Ch. Reclus. 2 // DSAMDH. T. 13. Col. 221). По мнению пресв. Гримлака (IX-X вв.), существует 2 вида подвижников, предающихся уединенной жизни: отшельники и затворники (Grimlaicus presbyter. Regula solitariorum. 14 // PL. 103. Col. 578). Т. о., во мн. случаях употребление слова «З.» отличается от употребления слова «отшельничество» только спецификой уединения.

Идеал З.- исихия, поэтому нередко в аскетической письменности в качестве аналога З. говорят об исихии (или о «священном безмолвии»). Так, З. называют безмолвием преподобные Иоанн Лествичник , Исаак Сирин , Симеон Новый Богослов (подробнее см.: Варнава (Беляев), еп. Основы искусства святости. Н. Новг., 1998. Т. 4. С. 124).

Суть подвига З.

содержит в себе положительную и отрицательную стороны. Отрицательная состоит в максимальном отречении мира: «Не любите мира, ни того, что в мире: кто любит мир, в том нет любви Отчей. Ибо всё, что в мире: похоть плоти, похоть очей и гордость житейская, не есть от Отца, но от мира сего» (1 Ин 2. 15-16). Здесь «мир» - прежде всего состояние души, а не человеческое общество или окружающая действительность; по словам прп. Никиты Стифата , «творения Божии все добры зело, по слову Самого Бога, и ничего не имеют такого, что давало бы основание к похулению создания Божия» (Nicet. Pector. Physic. I 50). Даже в глухом затворе человек может быть «мирским», если будет находиться в состоянии рассеянности ума и брожения помыслов. Такое состояние характеризуется в святоотеческой традиции как рассечение, раздробление прежде единого естества человека, к-рое влечет вражду между духом и телом: «Эту-то беспорядочность отношений между стремлениями тела и духа, вражду их, святые отцы и выражают в общем понятии «похоти»» ( С. 136). Конечной целью подвижника является восстановление иерархии человеческого естества, во главе к-рого поставляется очищенный благодатью ум, непрестанно устремленный к Богу. Пока же ум не очищен, он легко увлекается чувственностью (низшей сферой души - чувственным восприятием) и становится неспособным к созерцанию Бога. По словам прп. Никиты Стифата, вслед. повреждения внутренних душевных чувств люди «не могут встать выше ничтожных видимых вещей, но, как бы оскотинившись… привязывают ум к видимому» (Nicet. Pector. Physic. II 5). Наилучшим проводником греха в душу являются чувства с их образами и впечатлениями, поэтому действенным средством в борьбе с грехом может быть ограничение чувственного восприятия и общения с людьми вплоть до полного безмолвия. Т. о., отвержение мира для затворника заключается прежде всего в отвержении страстей и любой привязанности к этому миру - чувственной или умной,- к-рое ведет подвижника к бесстрастию (ἀπάθεια). В целом отрицательная сторона З. выражается обычно в таких понятиях, как мысленная брань (борьба с помыслами), хранение ума, трезвение и т. п.

Положительная сторона З. определяется как равноангельская жизнь в непрестанном предстоянии Богу и непрестанной молитве. Основанием З. в этом смысле являются слова Господа: «Ты же, когда молишься, войди в комнату твою и, затворив (κλείσας) дверь твою, помолись Отцу твоему, Который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно» (Мф 6. 6). Затворник занимается «умным деланием» (νοερὰ πρᾶξις), утверждающимся на двоякой основе: творении молитвы, сосредоточивающей ум, и внутреннем непрестанном внимании, «трезвении», к-рое обеспечивает чистоту молитвы. Такое «делание» предстает как непрерывный процесс приобретения духовного опыта от покаяния и борьбы со страстями до бесстрастия и созерцания нетварного света. Правила подвижнического делания в З. обобщил прп. Григорий Синаит : «Сидя в келье своей, терпеливо пребывай в молитве во исполнение заповеди апостола Павла (Рим 12. 12; Кол 4. 2). Собери ум свой в сердце и оттуда мысленным воплем призывай на помощь Господа Иисуса, говоря: Господи Иисусе Христе, помилуй мя! Не поддавайся малодушию и разленению, но поболи сердцем и потруди себя телом, ища Господа в сердце» (Quomodo oporteat sedere hesychastam ad orationem nec cito assurgere. 1 // PG. 150. Col. 1329).

Правила и условия вступления в затвор

В правосл. Церкви не существует подробных канонических правил для затворников. Сохранилось лишь неск. документов, в общих чертах регламентирующих их образ жизни. Согласно новелле имп. св. Юстиниана I , касающейся церковной жизни, затворники живут обычно около мон-рей или в отдельной келье внутри мон-ря (Novell. Just. 123. 26). 41-е прав. Трулльского Собора определяет, что З. должен предшествовать 3-летний подготовительный период послушания в общежительном мон-ре, после к-рого кандидаты проходят испытание «от местнаго настоятеля», и только через год после этого могут удалиться в затвор, «ибо тогда они подадут совершенное удостоверение в том, яко не ради искания тщетныя славы, но ради самаго истиннаго блага, стремятся к сему безмолвию». Канонист патриарх К-польский Феодор IV Вальсамон , толкуя это правило, выражает современное ему отношение к З. и определяет временные рамки подвига: «Великое и дерзновенное дело безмолвствовать в уединении и, как умершему, затвориться в самом тесном обиталище на все время своей жизни» (Правила ВС с толк. С. 424).

Хотя подвиг З. не имеет четкой регламентации, однако предполагает ряд объективных и субъективных условий, выполнение к-рых всегда имелось в виду в святоотеческой традиции.

Основным объективным (т. е. не зависящим от человека) условием является призвание Божие на путь З. «Высокие подвиги,- по словам свт. Игнатия (Брянчанинова),- устроились не по случаю, не по произволу и разуму человеческому, но по особенному смотрению, определению и призванию и откровению Божиим» (Игнатий (Брянчанинов), свт. С. 49). Удаление в З. не может быть только индивидуальным желанием подвижника. В затвор человека призывает Сам Бог (на это указывает пример прп. Антония Великого или свт. Тихона Задонского). Те же подвижники, к-рые встали на путь З. самочинно, без призвания, «часто подвергались величайшим душевным бедствиям» (Там же. С. 50). Так, в Житии свт. Никиты , еп. Новгородского († 1109), рассказывается о том, как до поставления в епископы он подвизался в Киево-Печерском мон-ре; желая получить от Бога дар чудотворения, он стремился уйти в затвор, несмотря на неоднократные возражения игум. прп. Никона. Так и не получив благословения на З., Никита самовольно затворился в пещере, где уже через неск. дней был прельщен диаволом, явившимся ему в виде ангела. Во всем повинуясь диаволу, он перестал молиться, поучал приходивших к нему, пророчествовал и толковал Свящ. Писание по внушению искусителя. Только благодаря усилиям отцов мон-ря Никита осознал случившееся и вернулся к жизни в послушании, в котором так преуспел, что за чистоту сердца и смирение был впосл. избран епископом (Киево-Печерский патерик. М., 2007. С. 95).

С т. зр. субъективных условий З. и подобные ему высокие подвиги доступны лишь преуспевшим в духовной брани, опытным, испытанным подвижникам. При этом св. отцы делают акцент не столько на опыте, помогающем в мысленной брани, сколько на помощи Божией, которая открывается человеку только в смиренном состоянии (см., напр.: Isaac Syr. Sermones. 2). Самое главное субъективное условие - наличие смирения, осознания духовной нищеты, поскольку, во-первых, всю тяжесть З. человек не может вынести только своими естественными силами; во-вторых, только с помощью Божией человек может осуществить то, что относится к положительной стороне подвижничества (стяжание непрестанной молитвы, трезвение ума и т. п.), тогда как относящееся к отрицательной стороне доступно усилию воли самого человека (Пономарев. 1899. С. 148). По общему мнению св. отцов, смиренномудрие - единственное, что предохраняет от основной опасности в подвиге З.- прелести. Как никто другой, затворник находится в опасности прельщения (Ковалевский. 1905. С. 15). Это связано прежде всего с тем, что З. представляет собой подвиг индивидуальный (хотя и не всегда) и не предполагает духовного руководства, без к-рого подвижнику крайне трудно приобрести правильный духовный опыт, а условия подвига располагают человека к завышенной самооценке (Игнатий (Брянчанинов), свт. С. 59). Правосл. аскетическая традиция опирается на единое святоотеческое мнение, что «царским» путем подвижничества является жизнь в полном послушании под руководством опытного наставника (старца) (см.: Basil. Magn. Asc. fus. 7; Ioan. Climacus. 4. 1-10; Sym. N. Theol. Cap. theol. 15-19). Именно послушание рождает в душе человека необходимое глубокое смирение. В этом смысле нужно понимать частое в святоотеческой лит-ре утверждение, что «живущий в послушании духовному отцу своему получает большую награду, чем тот, кто по своей воле живет в пустыне отшельником» (Достопамятные сказания. 2).

История З.

первоначально складывалась из разрозненных упоминаний о конкретных подвижниках. В древней Церкви о затворниках повествуют мн. церковные писатели: Руфин Аквилейский (Rufin. Hist. mon.), Палладий (Palladius. Hist. Laus.), Феодорит , еп. Кирский (Theodoret. Hist. rel.), свт. Афанасий I Великий (Athanas. Alex. Vita Antonii), Иоанн Мосх (Ioan. Mosch. Prat. spirit.), блж. Иероним Стридонский (Hieron. Vita Hilar.), Созомен (Sozom. Hist. eccl.) и др.

Возникновение и распространение З. связаны с общим процессом развития отшельничества. Затворник, как и любой др. подвижник, удаляется от соблазнов мира, однако не во «внешнюю» пустыню, а прежде всего во «внутренний затвор» и, как следствие, избирает себе наиболее подходящий внешний образ жизни в максимальном уединении - взаперти. Примечательно, что прп. Антоний Великий, нередко называемый основателем егип. монашества (напр.: Sozom. Hist. eccl. I 13), в то же время является одним из первых известных затворников. В начале подвижнической жизни (до ухода в пустыню) преподобный поселился в заброшенной гробнице недалеко от родного с. Кома, куда ему изредка приносил пищу знакомый человек (Athanas. Alex. Vita Antonii. 8). В этой гробнице преподобный прожил более 15 лет. В старости, будучи уже известным аввой, он избрал местом нового затвора «внутреннюю гору» близ побережья Суэцкого зал., хотя и продолжал периодически посещать своих учеников.

Ранние примеры З. свидетельствуют о том, как затворники высоко ценили одиночество. Напр., упоминаемый блж. Феодоритом Симеон Древний жил, избегая любого общения с внешним миром: «Он непрерывно, в продолжение многих лет, проводил жизнь пустынную, поселившись в маленькой пещере; не видел ни одной человеческой души, потому что желал быть один, чтобы постоянно беседовать с Богом всяческих» (Theodoret. Hist. rel. 6). Его случайно нашли заблудившиеся в пустыне торговцы. Живя в полном уединении, он стяжал такую чистоту, что его слушались звери. Др. живший в затворе подвижник, Ниламон, когда его хотели поставить епископом (на этом настаивал епископ Александрии), молился, чтобы Бог даровал ему смерть, и умер в день, назначенный для хиротонии (Sozom. Hist. eccl. 8. 19).

Требование одиночества для затворников далеко не всегда означало их фактическое удаление от людей. Так, по свидетельству блж. Феодорита, подвижник Апексим 60 лет провел в келье, к к-рой мог подойти любой человек, однако все это время он никого не видел и ни с кем не разговаривал, «углубляясь в самого себя и созерцая Бога». Пищу он принимал через специальное отверстие в стене кельи, к-рое было «просверлено не совершенно прямо, но сделано несколько извилистым, дабы любопытствующие не могли заглянуть внутрь» (Theodoret. Hist. rel. 5). Известный затворник Иоанн Ликопольский был доступен всем приходящим, он не отказывал во внимании нуждающимся в наставлении и даже сам писал к имп. Феодосию I Великому (Ibid. 35). Он прожил в своей келье более 48 лет и все это время ни разу не выходил из нее. С приходящими затворник общался через окно, так что к нему можно было приблизиться и видеть его лицо (Palladius. Hist. Laus. 39).

Имея разное отношение к окружающим людям, затворники были неизменно едины в убеждении, что помощь для себя во всех искушениях тяжелого подвига они должны искать только у Бога, а не у единомышленников, братьев-монахов. Затворник отделял себя от совместного богослужения и часто не имел возможности причащаться Христовых Таин (Lozano J. M. Eremitism // Encyclopedia of Religion. Detroit (Mich.), 2005. T. 4. Col. 2825). Напр., Житие прп. Антония Великого в описании периодов его З. не содержит намека на Евхаристию.

При сохранении единого идеала подвига З. не было однотипным и могло иметь разнообразные формы. Прежде всего удаление в затвор не всегда было пожизненным. Известны примеры, когда З. использовалось как более или менее продолжительный искус или как «духовное врачество». Пресв. Филором (сер. IV в.), ставший исповедником в гонение Юлиана Отступника , после этого 18 лет провел в подвигах строгого воздержания, ношения вериг и т. п. «А когда,- говорил он,- одолела меня чрезмерная робость, так что и днем стало мне страшно, я, чтобы избавиться от этого страха, заключился на шесть лет в гробницу» (Palladius. Hist. Laus. 98). Иногда затвор понимался шире, чем стены кельи, но при этом сохранялись существенно важные черты З.: уединение, пространственное ограничение и др. Руфин рассказывает о некоем мон. Иоанне, к-рый в течение 3 лет без перерыва стоял под утесом и никогда не садился и не ложился: «Весь предавшись молитве, он спал лишь столько, сколько можно спать стоя на ногах» (Rufin. Hist. mon. 15). К нему приходил пресвитер и приносил ему Св. Дары, к-рые «служили ему единственным питанием» (Ibidem). Был и еще один вариант затвора. Затворник Феона, подвизавшийся вблизи поселения, провел «тридцать лет в своей келье в глубоком безмолвии» (Rufin. Hist. mon. 6). Народ почитал его за пророка, к нему ежедневно приходило множество больных. «Простирая к ним руку чрез оконце и возлагая на голову каждого с благословением, он исцелял их от всяких недугов» (Ibidem).

В IV-V вв. З. было распространено по всему Ближ. Востоку. Первым известным сир. затворником был прп. Евсевий , пустынник Сирийский (IV в.) (Špidlík Th. Eusèbe de Télédan // DHGE. 1963. T. 15. Col. 1476). В «Истории боголюбцев» сообщается помимо Симеона Древнего и Апексима и о неск. др. известных сир. затворниках: Палладии (Theodoret. Hist. rel. 7), Петре (Ibid. 9) и др. Один из основателей месопотамского монашества прп. Авраам Кидунский († ок. 360) также прославлен как затворник. В Сирии и Месопотамии З. часто принимало необычные формы: нек-рые подвижники затворялись не в кельях, а в дуплах, полых стволах или кронах деревьев. Фалалей Сирийский 10 лет провел в тесной хижине с такой низкой крышей, что внутри было невозможно стоять. Келья его представляла собой 2 колеса, скрепленных между собой неск. досками, и напоминала клетку. «Укрепив в земле три длинных кола и соединив верхние концы их между собой также деревянными досками, Фалалей водрузил на них свое сооружение, а сам поместился внутри него» (Ibid. 28). Варадат Сирийский (V в.) сначала затворился в тесной каменной келье, не имевшей ни окон, ни дверей. Потом он ушел в новый затвор: сшил себе кожаный чехол, закрывавший его с головы до ног, с небольшим отверстием для дыхания и так молился стоя с воздетыми к небу руками (Ibid. 27).

Сохранился ряд древних свидетельств о палестинском З. Так, Евагрий Схоластик описывает подвижников, к-рые «заключаются в своих хижинах поодиночке, а их хижины имеют такую ширину и высоту, что в них нельзя ни прямо стоять, ни без боязни склоняться» (Evagr. Schol. Hist. eccl. I 21). В мон-ре аввы Серида (возле г. Газы) духовными наставниками были преподобные Варсонофий Великий († сер. VI в.) и Иоанн Газский (VI в.). Прп. Варсонофий большую часть жизни провел в затворе и общался с братией через прп. Иоанна. В сохранившихся «Ответах» содержатся особые наставления для желающих вступить в затвор (Варсонофий Великий, прп., Иоанн, прп. Руководство к духовной жизни в ответах на вопрошения учеников. М., 1855. Ответы 1-54). Из высказываний святых видно, насколько внимательно они относились к ищущим З. Так, напр., прп. Варсонофий дал благословение на З. Иоанну Миросавскому (хотя тот и испытывал потом немалые душевные трудности), но не разрешил уйти в затвор прп. Дорофею Газскому , несмотря на его совершенную жизнь и многочисленные просьбы (Там же. Ответ 311).

В процессе упорядочения монашеской жизни, начиная с устава прп. Пахомия Великого, нормой стала считаться форма общежительного мон-ря как наиболее благоприятная для духовного совершенствования. Так полагал систематизатор вост. монашества и создатель монашеских правил свт. Василий Великий . Святитель стремился согласовать общежительный и отшельнический образ жизни, избегая при этом крайностей того и другого. В монашестве он видел воплощение идеала соборности и единства Церкви, поэтому в задачу его мон-рей входила широкая благотворительность; вместе с этим рядом с киновиями он создавал места для затворнического уединения, а внутри мон-ря призывал хранить строгое безмолвие. Взаимное влияние киновийного и келиотского уставов привело к осознанию того, что общежитие является лучшей подготовкой для З. как совершенного подвига. Лавра прп. Саввы Освященного в Палестине (нач. VI в.), являющаяся классическим примером такого соотношения, имела центральный мон-рь и множество окружавших его уединенных келий, в т. ч. келий затворников.

В Византийской империи IX-XII вв. жизнь монахов отличалась разнообразием форм подвижничества (Соколов. 2003. С. 259; Eust. Thess. Ad stylitam quemdam thessalonicensem. 47 // PG. 136. Col. 242). Колонии затворников существовали на островах Средиземного м.: Патмосе (мон-рь ап. Иоанна), Кипре (мон-рь прп. Неофита Затворника), Родосе. Селились затворники и на горе Афон. Уже из 2-го устава Лавры прп. Афанасия 971 г. следует, что на землях, принадлежавших мон-рю, находилось 5 келий затворников. Такие же исихастерии были и во владении др. мон-рей (Соколов. С. 201).

З. в Русской Церкви

Примеры З. известны с самого зарождения монашества на Руси (вероятно, не позднее 1037 - Смолич. С. 24) вплоть до XIX в. Очагами З. стали мон-ри. Известно ок. 40 святых, прославленных в чине преподобных затворников, не считая гораздо большего числа подвижников, не названных так, хотя и подвизавшихся в З. Примерно треть всех известных затворников относится к Киево-Печерскому мон-рю. Еще до основания обители прп. Антоний († 1073), вернувшись в Киев с Афона, избрал местом уединенного подвига пещеру на склоне холма, где затворился до тех пор, пока вокруг него не собралось много учеников. Устав прп. Феодосия († 1074), с введения к-рого начинается в полном смысле история Киево-Печерского мон-ря, был общежительным. Сам прп. Феодосий не поощрал чрезмерной аскезы, т. к. она не могла бы стать основой монастырской киновии, хотя и не отрицал высших степеней подвига (Там же. С. 31). Еще при жизни прп. Феодосия в затворе находился прп. Исаакий († ок. 1090). В Киево-Печерском мон-ре изначально сформировалось гармоничное сочетание общежития и пещерного З., выразителями к-рого стали преподобные Афанасий Затворник (2-я пол. XII в.), Иоанн Многострадальный († 1160), Авраамий Затворник (2-я треть XIII - нач. XIV в.), Иеремия Прозорливый († ок. 1070) и др. После того как была построена надземная часть мон-ря, пещеры стали использовать как место особенных подвигов, в т. ч. З. Оно носило разнообразные формы. В случае наиболее сурового затвора вход в пещеру подвижника замуровывался так, что оставалось лишь небольшое отверстие и прекращалось всякое общение с внешним миром. После смерти подвижника единственное окно в пещеру закладывалось, и затвор становился могилой. В др. случаях затвор мог быть временным или неоднократным (напр., прп. Исаакий Затворник). Реже затвор сочетался с духовнической деятельностью; в таком случае ищущие наставления или исцеления люди приходили к келье подвижника и общались с ним через маленькое отверстие в двери (напр., прп. Лаврентий Затворник (XII в.)).

В период развития монашества в XIV-XV вв. и продвижения его на север Руси устав мон-рей был по преимуществу общежительным. О З. в данный период сохранились лишь фрагментарные сведения, к-рые говорят только о существовании самого подвига. Напр., известно, что прп. Павел Обнорский († 1429) еще до основания своего мон-ря, подражая древним сир. затворникам, прожил 3 года в дупле старой липы, а прп. Кирилл Белозерский († 1427), уже будучи настоятелем Симонова мон-ря, на время затворился в своей келье. Косвенно о З. свидетельствует и наличие пещер во вновь образуемых обителях (напр., Печерский мон-рь в Н. Новгороде, основанный свт. Дионисием († 1623/24) 13 лет находился в келье прикованный к стене цепью и выходил только на богослужение.

Особый период развития З. совпал с расцветом рус. монашества в кон. XVIII-XIX в. Подвиг получил распространение и чрезвычайное почитание в народе благодаря широкой известности св. затворников. Прп. Серафим Саровский († 1833) провел в затворе с 1810 по 1825 г. Известно его установление жизни в этот период - прочитывать в течение недели весь НЗ, а также наизусть совершать келейное молитвенное правило и богослужения суточного круга. Нарушить затвор преподобный отказался даже ради посетившего Саров еп. Тамбовского Ионы: «Старец не отпер ему двери и ничего не отвечал» (Поселянин Е. Преподобный Серафим Саровский чудотворец. СПб., 1903. С. 77-78). Др. подвижник, Георгий Затворник († 1836), известный по многократно переиздававшимся письмам к мирским людям и почитавшийся среди народа как прозорливый старец, провел большую часть жизни в затворе в мон-ре. Под кельей он выкопал яму и для молитвы спускался в нее (см.: Добронравин К. Георгий, затворник Задонского монастыря. СПб., 1869). Очень любимы христианами были епископы затворники: святители Тихон Задонский († 1783) и Феофан Затворник († 1894), к-рые, избегая личного общения с людьми, вели обширную переписку. Свт. Феофан явил особый пример З.: он пребывал в уединении с 1866 г. до самой смерти. Первые 6 лет он принимал участие в монастырском ежедневном богослужении вместе с братией Вышенской обители, а в последующие годы ежедневно совершал литургию келейно. В затворе святитель занимался активной научной деятельностью: составлял толкования на Свящ. Писание, делал переводы святоотеческой лит-ры, писал книги нравственно-назидательного характера (см.: Георгий (Тертышников), архим. Жизнь и деятельность свт. Феофана (Говорова) Затворника. М., 2002).

З. в Западной Церкви

На Западе этот вид подвига был очень распространен. Повествования о затворниках и затворницах в большом количестве содержатся уже в сочинениях св. Григория Турского († 593/4). Значительное влияние на возникновение и развитие З. оказал перевод Жития прп. Антония Великого. Пример его жизни побудил мн. людей к подражанию. Уже во 2-й пол. IV в. многочисленные кельи затворников появились на островах, окружающих Италию (Галлинария, Монтекристо), на мысе Ноли и т. д. Свт. Григорий I Великий в «Собеседованиях» говорит о распространении З. в Центр. Италии (см.: Greg. Magn. Dial.). Св. Мартин Милостивый , еп. Турский († ок. 400), распространил уединенное отшельничество в Галлии (см.: Greg. Turon. Vit. Patr.). Приняв монашеский постриг в Милане, он избрал первым местом затвора о-в Галлинария, где постепенно вокруг него стали селиться др. затворники - его ученики и подражатели.

Наиболее распространенным видом кельи затворника в средние века была маленькая комната, встроенная в стену церкви так, чтобы одно небольшое окно выходило в храм, давая тем самым подвижнику возможность слышать богослужение, а другое - на улицу, чтобы он мог получать необходимое пропитание от жителей и поучать ищущих совета. Известны примеры «реклюзориев», установленных возле монастырей, а также на проезжих местах, дорогах и мостах. В позднее средневековье на Западе было распространено женское З.; практика уходить в затвор в конце жизни была популярна не только среди монахинь, но и среди женщин, живших в миру (Chartier M.-Ch. Reclus. 2 // DSAMDH. T. 13. Col. 221).

Затворник как в зап., так и в вост. аскетике - это прежде всего человек созерцательной жизни; однако в зап. духовной традиции, особенно после разделения Церквей, доминирующей в понимании З. стала тема божественной любви и соединения с Богом, что, по свидетельству вост. св. отцов, опасно и грозит прельщением. «Письма монахов картезианского ордена», например, содержат предписания отшельнице, где среди прочего говорится о стремлении «изнемочь в объятиях Христа» (SC. 1980. N 274. P. 51-79). Правосл. оценку подобной практике в контексте всей католич. мистики дал свт. Игнатий (Брянчанинов). В произведении «Об отшельнической жизни» он констатирует, что опыт католических святых поражен самым опасным врагом затворников - прелестью («мнением») (Игнатий (Брянчанинов), свт. С. 61-62).

Римско-католическая Церковь в отличие от Православной Церкви имеет примеры четких канонических установлений относительно З., такие как Правила пресв. Гримлака (Regula Solitariorum; IX в.) или анонимные Правила для отшельниц «Ancrene Riwle» (XIII в.). Совр. определение З. и его нормативное регулирование содержится в CIC. 603, согласно к-рому христианин может вступить в З. лишь с благословения епархиального епископа после тщательного испытания и принесения необходимых клятв. Такой подвижник должен проводить жизнь под рук. епископа, по его непосредственным указаниям.

Лит.: Пономарев П. Догматические основы христианского аскетизма: По творениям вост. писателей-аскетов IV в. Каз., 1899; Петр (Екатериновский), еп. О монашестве. Серг. П., 1904; Ковалевский И., прот. Чрезвычайные виды монашеских подвигов. М., 1905; Reclus // DSAMDH. 1988. T. 13. Col. 217-228; Феодор (Поздеевский), архиеп. Смысл христианского подвига. Серг. П., 1995Р; Смолич. История РЦ. 1997; Игнатий (Брянчанинов), свт. Приношение современному монашеству. М., 2003; Соколов И. И. Состояние монашества в Византийской Церкви с сер. IX до нач. XIII в. СПб., 2003. С. 259-260.

Д. Н. Артёмкин