Глава i. сокровища, не использованные робинзонами
Робинзон и Пятница строят лодку
Прошло ещё несколько месяцев.
К этому времени Пятница научился понимать почти всё, что я говорил ему. Сам он изъяснялся по-английски довольно бойко, хотя очень неправильно. Мало-помалу я рассказал ему всю свою жизнь: как я попал на мой остров, сколько лет прожил на нём и как провёл эти годы.
Ещё раньше я открыл Пятнице тайну стрельбы из ружья (потому что для него это была действительно тайна): я показал ему пули, объяснил действие пороха и научил его стрелять. Я отдал в полное его распоряжение одно из своих ружей. Я подарил ему нож и этим подарком буквально осчастливил его. Я смастерил для него портупею, вроде тех, на каких у нас в Англии носят кортики; только вместо кортика я дал ему топор, который был, в сущности, таким же хорошим оружием и, кроме того, мог пригодиться для всяких хозяйственных надобностей.
Я много рассказывал Пятнице о европейских странах, особенно о моей родине. Я описал ему нашу жизнь, наши обычаи, нравы, рассказал, как мы путешествуем по всем частям света и плаваем на больших кораблях. Я объяснил ему устройство большого парусного судна и рассказал кстати о том, как я ездил на корабль, потерпевший крушение, и показал ему издали место, где корабль наскочил на подводные камни. Конечно, я мог показать его весьма приблизительно, так как корабль давно разбило в щепки и все обломки унесло в море. Показал я ему также ту полусгнившую лодку, в которой мы хотели спастись, когда буря пригнала нас к этому берегу.
Увидев эту лодку, Пятница задумался и долго молчал.
Я спросил его, о чём он думает, и он через некоторое время ответил:
Я видал одна такая лодка, как эта.
Она плавала то место, где живёт мой народ.
Я долго не понимал, что он хочет сказать: то ли, что в их местах дикари плавают на таких лодках, то ли, что такая лодка прошла мимо их берегов.
Наконец, после долгих расспросов, мне удалось выяснить, что точно такую же лодку прибило к берегам той земли, где живёт его племя.
Её пригнала к нам злая погода, - объяснил Пятница и снова надолго умолк.
«Должно быть, - подумал я, - какой-нибудь европейский корабль потерпел крушение у тех берегов. Бушующие волны могли смыть у него лодку и пригнать сё туда, где живут дикари». Но, по моей недогадливости, мне и в голову не пришло, что в этой лодке могли быть люди, и, продолжая расспрашивать Пятницу, я думал только о лодке.
Расскажи мне, какова она с виду.
Пятница описал мне её очень подробно и вдруг совершенно неожиданно прибавил с горячим чувством:
Белые человеки не потонули, мы их спасли!
А разве в лодке были белые люди? - поспешил я спросить.
Да, - отвечал он, - полная лодка людей!
Сколько их было?
Он показал мне сначала десять пальцев, потом ещё семь.
Где же они? Что с ними сталось?
Он отвечал:
Они живут. Они живут у наших.
Тут меня осенила внезапная мысль: не с того ли самого корабля, что разбился в ту бурную ночь неподалёку от моего острова, были эти семнадцать человек белых?
Возможно, что, когда корабль наскочил на скалу и они увидели, что его не спасти, они пересели в шлюпку, а потом их прибило к земле дикарей, среди которых им и пришлось поселиться.
Они живы! Им хорошо!
И прибавил, что скоро четыре года, как эти белые люди живут у его земляков, и что те не обижают, не трогают их, но предоставляют им полную волю и дают им всякую еду.
Я спросил его:
Каким образом могло случиться, что дикари не убили и не съели белых людей?
Он ответил:
Белые человеки стали нам братья. Наши едят только тех, кого побеждают в бою.
Прошло ещё несколько месяцев. Как-то, гуляя по острову, забрели мы с Пятницей в восточную сторону и поднялись на вершину холма. Оттуда, как уже было сказано, я много лет назад увидел полосу земли, которую принял за материк Южной Америки.
Впрочем, первым взошёл на вершину один только Пятница, а я немного отстал, так как холм был высокий и довольно крутой.
Как и тогда, день был необыкновенно ясный.
Пятница долго вглядывался в даль и вдруг вскрикнул от неожиданности, запрыгал, заплясал как безумный и стал кричать мне, чтобы я скорее взобрался на холм.
Я с удивлением глядел на него.
Никогда не случалось мне видеть его таким возбуждённым. Наконец он прекратил свою пляску и крикнул:
Скорее, скорее сюда!
Я спросил его:
В чём дело? Чему ты так рад?
Да, да, - отвечал он, - я счастлив! Вон там, смотри… отсюда видно… там моя земля, мой народ!
Необыкновенное выражение счастья появилось у него на лице, глаза сверкали; казалось, всем своим существом он рвётся туда, в тот край, где его родные и близкие.
Увидев, как он ликует и радуется, я был весьма огорчён.
«Напрасно я отнёсся к этому человеку с таким безграничным доверием, - сказал я себе. - Он притворяется моим преданным другом, а сам только и думает о том, как бы ему убежать».
И я недоверчиво взглянул на него.
«Теперь он покорён и кроток, - думал я, - но стоит ему только очутиться среди других дикарей, он, конечно, сейчас же забудет, что я спас ему жизнь, и выдаст меня своим соплеменникам, он приведёт их сюда, на мой остров. Они убьют и съедят меня, и он будет пировать вместе с ними так же весело и беззаботно, как прежде, когда они приезжали сюда праздновать свои победы над дикарями враждебных племён».
Моя подозрительность с той поры все росла.
Я стал чуждаться вчерашнего друга, моё обращение с ним стало сухим и холодным.
Так продолжалось несколько недель. К счастью, я очень скоро обнаружил, что был жестоко несправедлив к этому простосердечному юноше.
Пока я подозревал его в коварных и предательских замыслах, он продолжал относиться ко мне с прежней преданностью; в каждом слове его было столько беззлобия и детской доверчивости, что в конце концов мне стало стыдно своих подозрений. Я вновь почувствовал в нём верного друга и попытался всячески загладить свою вину перед ним. А он даже не заметил моего охлаждения к нему, и это было для меня явным свидетельством душевной его простоты.
Однажды, когда мы с Пятницей вновь поднимались на холм (в этот раз над морем стоял туман и противоположного берега не было видно), я спросил его:
А что, Пятница, хотелось бы тебе вернуться на родину, к своим?
Да, - отвечал он, - я был бы ох как рад воротиться туда!
Что бы ты там делал? - продолжал я. - Стал бы опять кровожадным и принялся бы, как прежде, есть человечье мясо?
Мои слова, видимо, взволновали его. Он покачал головой и ответил:
Нет, нет! Пятница сказал бы всем своим: живите как надо; кушайте хлеб из зерна, молоко, козье мясо, не кушайте человека.
Ну, если ты скажешь им это, они тебя убьют.
Он взглянул на меня и сказал:
Нет, не убьют. Они будут рады учиться добру.
Затем он прибавил:
Они много учились от бородатых человеков, что приехали в лодке.
Так тебе хочется воротиться домой? - повторил я свой вопрос.
Он усмехнулся и сказал:
Я не могу плыть так далеко.
Ну, а если бы я дал тебе лодку, - спросил я его, - ты поехал бы на родину, к своим?
Поехал бы! - ответил он пылко. - Но и ты должен поехать со мною.
Как же мне ехать? - возразил я. - Ведь они меня сейчас же съедят.
Нет-нет, не съедят! - проговорил он с жаром. - Я сделаю так, что не съедят! Я сделаю, что они будут тебя много любить.
Пятница хотел этим сказать, что он расскажет своим землякам, как я убил его врагов и спас ему жизнь. Он был уверен, что за это они крепко полюбят меня.
В тот же вечер я снял шкуру с убитого козлёнка и тщательно выпотрошил его; потом развёл костёр и, отрезав кусок козлятины, сварил его в глиняном горшке. Получился очень хороший мясной суп. Отведав этого супу, я предложил его Пятнице. Варёная пища ему очень понравилась, только он удивился, зачем я её посолил. Он стал показывать мне знаками, что, по его мнению, соль - тошнотворная, противная еда. Взяв в рот щепотку соли, он принялся сплёвывать и сделал вид, будто у него начинается рвота, а потом прополоскал рот водой.
Чтобы возразить ему, я, со своей стороны, положил в рот кусочек мяса без соли и начал плевать, показывая, что мне противно есть без соли.
Но Пятница упрямо стоял на своём. Мне так и не удалось приучить его к соли. Лишь долгое время спустя он начал приправлять ею свои кушанья, да и то в очень малом количестве.
Накормив моего дикаря вареной козлятиной и бульоном, я решил угостить его на другой день той же козлятиной в виде жаркого. Изжарил я её над костром, как это нередко делается у нас в Англии. По бокам костра втыкают в землю две жерди, сверху укрепляют между ними поперечную жердь, вешают на неё кусок мяса и поворачивают его над огнём до тех пор, пока не изжарится.
Все это сооружение Пятнице очень понравилось. Когда же он отведал жаркого, восторгу его не было границ. Самыми красноречивыми жестами он дал мне понять, как полюбилась ему эта еда, и наконец заявил, что никогда больше не станет есть человечьего мяса, чему я, конечно, чрезвычайно обрадовался.
На следующий день я поручил ему молоть и веять зерно, предварительно показав, как это делается. Он быстро понял, в чём дело, и стал очень энергично работать, особенно когда узнал, ради чего производится такая работа. А узнал он это в тот же день, потому что я накормил его хлебом, испечённым из нашей муки.
В скором времени Пятница научился работать не хуже меня.
Так как теперь я должен был прокормить двух человек, следовало подумать о будущем. Прежде всего необходимо было увеличить пашню и сеять больше зерна. Я выбрал большой участок земли и принялся огораживать его. Пятница не только старательно, но очень весело и с явным удовольствием помогал мне в работе.
Я объяснил ему, что это будет новое поле для хлебных колосьев, потому что нас теперь двое и нужно будет запастись хлебом не только для меня, но и для него. Его очень тронуло, что я так забочусь о нём: он всячески старался мне объяснить при помощи знаков, что он понимает, как много мне прибавилось дела теперь, и просит, чтобы я скорее научил его всякой полезной работе, а уж он будет стараться изо всех сил.
То был самый счастливый год моей жизни на острове.
Пятница научился довольно хорошо говорить по-английски: он узнал названия почти всех предметов, окружавших его, и тех мест, куда я мог посылать его, благодаря чему весьма толково исполнял все мои поручения.
Он был общителен, любил поболтать, и я мог теперь с избытком вознаградить себя за долгие годы вынужденного молчания.
Но Пятница нравился мне не только потому, что у меня была возможность разговаривать с ним. С каждым днём я все больше ценил его честность, его сердечную простоту, его искренность. Мало-помалу я привязался к нему, да и он, со своей стороны, так полюбил меня, как, должно быть, не любил до сих пор никого.
Однажды мне вздумалось расспросить его о прошлой жизни; я хотел узнать, не тоскует ли он по родине и не хочет ли вернуться домой. В то время я уже так хорошо научил его говорить по-английски, что он мог отвечать чуть не на каждый мой вопрос.
И вот я спросил его о родном его племени:
- А что, Пятница, храброе это племя? Случалось ли когда-нибудь, чтоб оно побеждало врагов?
Он улыбнулся и ответил:
- О да, мы очень храбрые, мы всегда побеждаем в бою.
- Вы всегда побеждаете в бою, говоришь ты? Как же это вышло, что тебя взяли в плен?
- А наши всё-таки побили тех, много побили.
- Как же ты тогда говорил, что те побили вас? Ведь взяли же они в плен тебя и других?
- В том месте, где я дрался, неприятелей было много больше. Они схватили нас - один, два, три и меня. А наши побили их в другом месте, где меня не было. В том месте наши схватили их - один, два, три, много, большую тысячу.
- Отчего же ваши не пришли вам на помощь?
- Враги схватили один, два, три и меня и увезли нас в лодке, а у наших в то время не было лодки.
- А скажи-ка мне, Пятница, что делают ваши с темп, кто попадётся к ним в плен? Тоже увозят их в какое-нибудь отдалённое место и там съедают их, как те людоеды, которых я видел?
- Да, наши тоже едят человека… все едят.
- А куда они увозят их, когда собираются съесть?
- Разные места, куда вздумают.
- А сюда они приезжают?
- Да, да, и сюда приезжают. И в другие разные места.
- А ты здесь бывал с ними?
- Да. Был. Там был…
И он указал на северо-западную оконечность острова, где, очевидно, всегда собирались его соплеменники.
Таким образом, оказалось, что мой друг и приятель Пятница был в числе дикарей, посещавших дальние берега острова, и не раз уже ел людей в тех же местах, где потом хотели съесть его самого.
Когда некоторое время спустя я собрался с духом и повёл его на берег (туда, где я впервые увидел груды человеческих костей), Пятница тотчас же узнал эти места. Он рассказал мне, что один раз, когда он приезжал на мой остров со своими соплеменниками, они убили и съели здесь двадцать мужчин, двух женщин и одного ребёнка. Он не знал, как сказать по-английски «двадцать», и, чтобы объяснить мне, сколько человек они съели, положил двадцать камешков один подле другого.
Продолжая беседовать с Пятницей, я спросил у него, далеко ли от моего острова до той земли, где живут дикари, и часто ли погибают их лодки, переплывая это расстояние. Оказалось, плавание здесь вполне безопасное: он, Пятница, не знает ни одного случая, чтобы кто-нибудь здесь тонул, но неподалёку от нашего острова проходит морское течение: по утрам оно направляется в одну сторону и всегда при попутном ветре, а к вечеру и ветер и течение поворачивают в противоположную сторону.
Вначале мне пришло в голову, что это течение зависит от прилива и отлива, и лишь значительно позже я обнаружил, что оно составляет продолжение могучей реки Ориноко, впадающей в море неподалёку от моего острова, который, таким образом, находится прямо против дельты этой реки. Полоса же земли на западе и на северо-западе, которую я принимал за материк, оказалась большим островом Тринидадом, лежащим против северной части устья той же реки.
Я задавал Пятнице тысячу всяких вопросов об этой земле и её обитателях: спрашивал, опасны ли тамошние берега, бурно ли там море, очень ли свирепы там люди и какие народы живут по соседству. Он охотно отвечал мне на каждый вопрос и без всякой утайки сообщил всё, что ему было известно.
Спрашивал я также, как называются различные племена дикарей, живущих в тех местах, но он твердил только одно: «Карибэ, карибэ». Конечно, я без труда догадался, что он говорит о карибах, которые, судя по нашим географическим картам, обитают именно в этой части Америки, занимая всю береговую полосу от устья реки Ориноко до Гвианы и до города Санта-Марта. [Сáнта-Мáрта - город в Колумбии, на берегу Карибского моря.]
Кроме того, он рассказал мне, что далеко «за луной», то есть в той стороне, где садится луна, или, другими словами, к западу от его родины, живут такие же, как я, белые бородатые люди (тут он показал на мои длинные усы). По его словам, эти люди «убили много, много человеков».
Я понял, что он говорит об испанских завоевателях, которые прославились в Америке своей жестокостью.[Испанцы, завоевавшие Южную Америку в XVI веке, проявили зверскую жестокость к покорённым ими народом.]
Я спросил его, не знает ли он, есть ли у меня какая-нибудь возможность переправиться через море к белым людям.
Он отвечал:
- Да, да, это можно: надо плыть на двух лодках.
Я долго не понимал, что он хочет сказать, но наконец с великим трудом догадался, что на его языке это означает большую шлюпку, по крайней мере вдвое больше обыкновенной пироги.
Слова Пятницы доставили мне великую радость: с этого дня у меня явилась надежда, что рано или поздно я вырвусь отсюда и что своей свободой я буду обязан моему дикарю.
Глава 23
Робинзон и Пятница строят лодку
Прошло ещё несколько месяцев.
К этому времени Пятница научился понимать почти всё, что я говорил ему. Сам он изъяснялся по-английски довольно бойко, хотя очень неправильно. Мало-помалу я рассказал ему всю свою жизнь: как я попал на мой остров, сколько лет прожил на нём и как провёл эти годы.
Ещё раньше я открыл Пятнице тайну стрельбы из ружья (потому что для него это была действительно тайна): я показал ему пули, объяснил действие пороха и научил его стрелять. Я отдал в полное его распоряжение одно из своих ружей. Я подарил ему нож и этим подарком буквально осчастливил его. Я смастерил для него портупею,[Портупéя - ремень, к которому прикрепляется оружие.] вроде тех, на каких у нас в Англии носят кортики; только вместо кортика я дал ему топор, который был, в сущности, таким же хорошим оружием и, кроме того, мог пригодиться для всяких хозяйственных надобностей.
Я много рассказывал Пятнице о европейских странах, особенно о моей родине. Я описал ему нашу жизнь, наши обычаи, нравы, рассказал, как мы путешествуем по всем частям света и плаваем на больших кораблях. Я объяснил ему устройство большого парусного судна и рассказал кстати о том, как я ездил на корабль, потерпевший крушение, и показал ему издали место, где корабль наскочил на подводные камни. Конечно, я мог показать его весьма приблизительно, так как корабль давно разбило в щепки и все обломки унесло в море. Показал я ему также ту полусгнившую лодку, в которой мы хотели спастись, когда буря пригнала нас к этому берегу.
Увидев эту лодку, Пятница задумался и долго молчал.
Я спросил его, о чём он думает, и он через некоторое время ответил:
- Я видал одна такая лодка, как эта.
Она плавала то место, где живёт мой народ.
Я долго не понимал, что он хочет сказать: то ли, что в их местах дикари плавают на таких лодках, то ли, что такая лодка прошла мимо их берегов.
Наконец, после долгих расспросов, мне удалось выяснить, что точно такую же лодку прибило к берегам той земли, где живёт его племя.
- Её пригнала к нам злая погода, - объяснил Пятница и снова надолго умолк.
«Должно быть, - подумал я, - какой-нибудь европейский корабль потерпел крушение у тех берегов. Бушующие волны могли смыть у него лодку и пригнать сё туда, где живут дикари». Но, по моей недогадливости, мне и в голову не пришло, что в этой лодке могли быть люди, и, продолжая расспрашивать Пятницу, я думал только о лодке.
- Расскажи мне, какова она с виду.
Пятница описал мне её очень подробно и вдруг совершенно неожиданно прибавил с горячим чувством:
Белые человеки не потонули, мы их спасли!
А разве в лодке были белые люди? - поспешил я спросить.
- Да, - отвечал он, - полная лодка людей!
- Сколько их было?
Он показал мне сначала десять пальцев, потом ещё семь.
- Где же они? Что с ними сталось?
Он отвечал:
- Они живут. Они живут у наших.
Тут меня осенила внезапная мысль: не с того ли самого корабля, что разбился в ту бурную ночь неподалёку от моего острова, были эти семнадцать человек белых?
Возможно, что, когда корабль наскочил на скалу и они увидели, что его не спасти, они пересели в шлюпку, а потом их прибило к земле дикарей, среди которых им и пришлось поселиться.
Я нахмурился и стал строгим голосом допрашивать Пятницу, где же эти люди теперь. Он снова ответил с такой же горячностью:
- Они живы! Им хорошо!
И прибавил, что скоро четыре года, как эти белые люди живут у его земляков, и что те не обижают, не трогают их, но предоставляют им полную волю и дают им всякую еду.
Я спросил его:
- Каким образом могло случиться, что дикари не убили и не съели белых людей?
Он ответил:
- Белые человеки стали нам братья. Наши едят только тех, кого побеждают в бою.
Прошло ещё несколько месяцев. Как-то, гуляя по острову, забрели мы с Пятницей в восточную сторону и поднялись на вершину холма. Оттуда, как уже было сказано, я много лет назад увидел полосу земли, которую принял за материк Южной Америки.
Впрочем, первым взошёл на вершину один только Пятница, а я немного отстал, так как холм был высокий и довольно крутой.
Как и тогда, день был необыкновенно ясный.
Пятница долго вглядывался в даль и вдруг вскрикнул от неожиданности, запрыгал, заплясал как безумный и стал кричать мне, чтобы я скорее взобрался на холм.
Я с удивлением глядел на него.
Никогда не случалось мне видеть его таким возбуждённым. Наконец он прекратил свою пляску и крикнул:
- Скорее, скорее сюда!
Я спросил его:
- В чём дело? Чему ты так рад?
- Да, да, - отвечал он, - я счастлив! Вон там, смотри… отсюда видно… там моя земля, мой народ!
Необыкновенное выражение счастья появилось у него на лице, глаза сверкали; казалось, всем своим существом он рвётся туда, в тот край, где его родные и близкие.
Увидев, как он ликует и радуется, я был весьма огорчён.
«Напрасно я отнёсся к этому человеку с таким безграничным доверием, - сказал я себе. - Он притворяется моим преданным другом, а сам только и думает о том, как бы ему убежать».
И я недоверчиво взглянул на него.
Роман Даниеля Дефо «Робинзон Крузо» был впервые опубликован в апреле 1719 года. Произведение дало начало развитию классического английского романа, сделало популярным псевдодокументальное направление художественной прозы.
Сюжет «Приключений Робинзона Крузо» основан на реальной истории боцмана Александра Селькира, который четыре года прожил на необитаемом острове. Дефо много раз переписывал книгу, придав ее окончательному варианту философский смысл – история Робинзона стала аллегорическим изображением человеческой жизни как таковой.
Главные герои
Робинзон Крузо – главный герой произведения, бредивший морскими приключениями. Провел на необитаемом острове 28 лет.
Пятница – дикарь, которого спас Робинзон. Крузо обучил его английскому языку и забрал с собой.
Другие персонажи
Капитан корабля – Робинзон спас его из плена и помог вернуть корабль, за что капитан отвез Крузо домой.
Ксури – мальчик, пленник турецких разбойников, с которым Робинзон бежал от пиратов.
Глава 1
С раннего детства Робинзон больше всего на свете любил море, мечтал о дальних плаваньях. Родителям мальчика это очень не нравилось, так как они желали более спокойной счастливой жизни для своего сына. Отец хотел, чтобы он стал важным чиновником.
Однако тяга к приключениям была сильнее, поэтому 1 сентября 1651 года Робинзон, которому на тот момент было восемнадцать лет, не спросив разрешения у родителей, вместе с приятелем сел на корабль, отправлявшийся из Гулля в Лондон.
Глава 2
В первый же день корабль попал в сильный шторм. Робинзону было плохо и страшно от сильной качки. Он тысячу раз клялся, что если все обойдется, то он вернется к отцу и больше никогда не будет плавать в море. Однако наступивший штиль и стакан пунша помогли Робинзону быстро забыть обо всех «благих намерениях» .
Моряки были уверены в надежности своего судна, поэтому все дни проводили в развлечениях. На девятый день плавания с утра разыгрался страшный шторм, корабль дал течь. Проходившее мимо судно бросило им шлюпку и к вечеру им удалось спастись. Робинзону было стыдно вернуться домой, поэтому он решил снова отправиться в плаванье.
Глава 3
В Лондоне Робинзон познакомился с почтенным пожилым капитаном. Новый знакомый предложил Крузо отправиться вместе с ним в Гвинею. Во время пути капитан обучал Робинзона корабельному делу, что очень пригодилось герою в дальнейшем. В Гвинее Крузо удалось выгодно выменять привезенные побрякушки на золотой песок.
После смерти капитана Робинзон снова отправился в Африку. На этот раз путешествие было менее удачным, по дороге на их корабль напали пираты – турки из Салеха. Робинзон попал в плен к капитану разбойничьего судна, где пробыл почти три года. Наконец ему представился шанс бежать – разбойник отправил Крузо, мальчика Ксури и мавра рыбачить в море. Робинзон взял с собой все необходимое для долгого плаванья и по дороге сбросил мавра в море.
Робинзон держал путь на Зеленый мыс, надеясь встретить европейский корабль.
Глава 4
Через много дней плавания Робинзону пришлось сойти на берег и попросить у дикарей еды. Мужчина отблагодарил их тем, что убил из ружья леопарда. Дикари отдали ему шкуру животного.
Вскоре путешественникам встретился португальский корабль. На нем Робинзон добрался в Бразилию.
Глава 5
Капитан португальского корабля оставил Ксури у себя, пообещав сделать его моряком. Робинзон четыре года прожил в Бразилии, занимаясь выращиванием сахарного тростника и производством сахара. Как-то знакомые купцы предложили Робинзону снова совершить путешествие в Гвинею.
«В недобрый час» – 1 сентября 1659 года он ступил на палубу корабля. «Это был тот самый день, в который восемь лет назад я убежал из отцовского дома и так безумно загубил свою молодость» .
На двенадцатый день на корабль налетел сильный шквал. Непогода длилась двенадцать дней, их судно плыло, куда его гнали волны. Когда корабль сел на мель, матросам пришлось пересесть на шлюпку. Однако через четыре мили «разъяренный вал» перевернул их судно.
Робинзона волной выбросило на берег. Он единственный из экипажа остался в живых. Ночь герой провел на высоком дереве.
Глава 6
Утром Робинзон увидел, что их корабль прибило ближе к берегу. Используя запасные мачты, стеньги и реи, герой сделал плот, на котором переправил на берег доски, сундуки, съестные припасы, ящик с плотничьими инструментами, оружие, порох и другие необходимые вещи.
Вернувшись на сушу, Робинзон понял, что находится на необитаемом острове. Он построил себе палатку из паруса и жердей, окружив ее пустыми ящиками и сундуками для защиты от диких зверей. Каждый день Робинзон плавал к кораблю, забирая вещи, которые могут ему понадобиться. Найденные деньги Крузо сначала хотел выбросить, но затем, подумав, оставил. После того как Робинзон посетил корабль двенадцатый раз, буря унесла судно в море.
Вскоре Крузо нашел удобное место для жилья – на небольшой гладкой полянке на скате высокого холма. Здесь герой поставил палатку, окружив ее оградой из высоких кольев, преодолеть которую можно было только с помощью лестницы.
Глава 7
За палаткой Робинзон выкопал в холме пещеру, которая служила ему погребом. Как-то во время сильной грозы герой испугался, что один удар молнии может уничтожить весь его порох и после этого разложил его по разным мешочкам и хранил отдельно. Робинзон обнаруживает, что на острове водятся козы и начал на них охотиться.
Глава 8
Чтобы не потерять счет времени, Крузо создал имитированный календарь – вбил в песок большое бревно, на котором отмечал зарубками дни. Вместе с вещами герой с корабля перевез двух кошек и собаку, которые жили с ним.
Кроме всего прочего, Робинзон нашел чернила и бумагу и некоторое время делал записи. «Порою на меня нападало отчаяние, я испытывал смертельную тоску, чтобы побороть эти горькие чувства, я взял перо и попытался доказать себе самому, что в моем бедственном положении есть все же немало хорошего» .
Со временем Крузо вырыл в холме черный ход, смастерил себе мебель.
Глава 9
С 30 сентября 1659 года Робинзон вел дневник, описывая все, что случилось с ним на острове после кораблекрушения, своих опасениях и переживаниях.
Для копания погреба герой сделал из «железного» дерева лопату. В один из дней в его «погребе» случился обвал, и Робинзон начал прочно укреплять стены и потолок углубления.
Вскоре Крузо удалось приручить козленка. Во время скитаний по острову герой обнаружил диких голубей. Он пытался их приручить, но как только у птенцов окрепли крылья, они улетели. Из козьего жира Робинзон сделал светильник, который, к сожалению, горел очень тускло.
После дождей Крузо обнаружил всходы ячменя и риса (вытряхивая птичий корм на землю, он думал, что все зерна поедены крысами). Герой тщательно собрал урожай, решив оставить его на посев. Только на четвертый год он смог позволить себе отделить часть зерна на еду.
После сильного землетрясения Робинзон понимает, что нужно найти другое место для жилья, подальше от утеса.
Глава 10
Волнами к острову прибило обломки корабля, Робинзон получил доступ к его трюму. На берегу герой обнаружил большую черепаху, мясо которой пополнило его рацион.
С началом дождей Крузо заболел, у него началась сильная лихорадка. Вылечиться удалось табачной настойкой с ромом.
Изучая остров, герой находит сахарный тростник, дыни, дикие лимоны, виноград. Последний он сушил на солнце, чтобы заготавливать изюм впрок. В цветущей зеленой долине Робинзон устраивает для себя второе жилье – «дачу в лесу» . Вскоре одна из кошек привела трех котят.
Робинзон научился точно разделять времена года на дождливые и сухие. Дождливые периоды он старался просиживать дома.
Глава 11
В один из дождливых периодов Робинзон научился плести корзины, которых ему очень не хватало. Крузо решил обследовать весь остров и обнаружил на горизонте полоску суши. Он понял, что это часть Южной Америки, на которой вероятно живут дикие людоеды и был рад, что оказался на необитаемом острове. По пути Крузо поймал молодого попугая, которого впоследствии научил говорить некоторые слова. На острове было много черепах и птиц, здесь водились даже пингвины.
Глава 12
Глава 13
Робинзон раздобыл хорошей гончарной глины, из которой делал посуду и сушил ее на солнце. Как-то герой обнаружил, что горшки можно обжигать в огне – это стало для него приятным открытием, так как теперь он мог хранить в посуде воду и варить в ней еду.
Чтобы испечь хлеб, Робинзон сделал деревянную ступку и импровизированную печь из глиняных дощечек. Так прошел его третий год на острове.
Глава 14
Все это время Робинзона не покидали мысли о земле, которую он видел с берега. Герой решает починить шлюпку, которую выбросило на берег еще во время крушения корабля. Обновленная лодка стала на дно, однако он не смог спустить ее на воду. Тогда Робинзон принялся за изготовление пироги из ствола кедрового дерева. Ему удалось сделать отличную лодку, однако, так же как и шлюпку, он не смог спустить ее к воде.
Закончился четвертый год пребывания Крузо на острове. У него закончились чернила, износилась одежда. Робинзон пошил из матросских бушлатов три куртки, из шкур убитых животных – шапку, куртку и штаны, смастерил зонтик от солнца и дождя.
Глава 15
Робинзон построил небольшую лодку, чтобы объехать остров по морю. Огибая подводные скалы, Крузо отплыл далеко от берега и попал в струю морского течения, уносившего его все дальше. Однако вскоре течение ослабело и Робинзону удалось вернуться на остров, чему он был бесконечно рад.
Глава 16
На одиннадцатом году пребывания Робинзона на острове начали истощаться его запасы пороха. Не желая отказываться от мяса, герой решил придумать способ ловить диких коз живьем. С помощью «волчьих ям» Крузо удалось поймать старого козла и трех козлят. С тех пор он начал разводить коз.
«Я жил настоящим королем, ни в чем не нуждаясь; подле меня всегда был целый штат преданных мне придворных [прирученных животных] – не было только людей» .
Глава 17
Как-то Робинзон обнаружил на берегу след человеческой ноги. «В страшной тревоге, не чувствуя земли под ногами, поспешил я домой, в свою крепость» . Крузо спрятался дома и всю ночь провел в мыслях о том, как на острове оказался человек. Успокаивая себя, Робинзон даже начал думать, что это был его собственный след. Однако вернувшись на то же место, он увидел, что отпечаток ноги был намного больше его ступни.
В страхе Крузо хотел распустить весь скот и перекопать оба поля, но после успокоился и передумал. Робинзон понял, что дикари приезжают на остров лишь иногда, поэтому ему важно просто не попадаться им на глаза. Для дополнительной безопасности Крузо вбил колья в промежутки между густо посаженными ранее деревьями, создав таким образом вторую стену вокруг своего жилья. Всю площадь за наружной стеной он засадил деревьями, похожими на иву. Через два года вокруг его дома зазеленела роща.
Глава 18
Через два года на западной части острова Робинзон обнаружил, что сюда регулярно приплывают дикари и устраивают жестокие пиры, поедая людей. Опасаясь, что его могут обнаружить, Крузо старался не стрелять, начал с осторожностью разводить огонь, обзавелся древесным углем, который почти не дает при горении дыма.
В поисках угля Робинзон нашел обширный грот, который сделал своей новой кладовой. «Шел уже двадцать третий год моего пребывания на острове» .
Глава 19
В один из дней декабря, выйдя из дому на рассвете, Робинзон заметил на берегу пламя костра – дикари устроили кровавое пиршество. Наблюдая за людоедами из подзорной трубы, он увидел, что с приливом те отплыли с острова.
Через пятнадцать месяцев недалеко от острова проплывал корабль. Робинзон всю ночь жег костер, но утром обнаружил, что судно потерпело крушение.
Глава 20
Робинзон на лодке отправился к разбитому кораблю, где нашел собаку, порох и некоторые нужные вещи.
Крузо прожил еще два года «в полном довольстве, не зная лишений» . «Но все эти два года я думал только о том, как бы мне покинуть мой остров» . Робинзон решил спасти одного из тех, кого людоеды привозили на остров в качестве жертвы, чтобы вдвоем выбраться на свободу. Однако дикари появились снова только спустя полтора года.
Глава 21
К острову причалило шесть индейских пирог. Дикари привезли с собой двоих пленников. Пока они занимались первым, второй бросился убегать. За беглецом гналось три человека, двоих Робинзон застрелил из ружья, третьего – саблей убил сам убегающий. Крузо знаками подозвал испуганного беглеца к себе.
Робинзон отвел дикаря в грот и накормил его. «Это был миловидный молодой человек, высокого роста, отлично сложенный, руки и ноги были мускулистые, сильные и в то же время чрезвычайно изящные; на вид ему было лет двадцать шесть» . Дикарь всеми возможными знаками показал Робинзону, что с этого дня будет служить ему всю жизнь.
Крузо начал постепенно учить его нужным словам. Прежде всего – сообщил, что будет называть его Пятницей (в память дня, в который спас ему жизнь), обучил словам «да» и «нет» . Дикарь предложил съесть убитых врагов, однако Крузо показал, что ужасно рассержен этим его желанием.
Пятница стал для Робинзона настоящим товарищем – «никогда ни один человек не имел такого любящего, такого верного и преданного друга» .
Глава 22
Робинзон брал Пятницу с собой на охоту в качестве помощника, приучал дикаря питаться мясом животных. Пятница начал помогать Крузо по хозяйству. Когда дикарь обучился основам английского языка, он рассказал Робинзону о своем племени. Индейцы, от которых ему удалось сбежать, победили родное племя Пятницы.
Крузо расспрашивал товарища об окружающих землях и их обитателях – народах, которые живут на соседних островах. Как оказалось, соседняя земля – это остров Тринидад, где живут дикие племена карибов. Дикарь объяснил, что к «белым людям» можно добраться на большой шлюпке, это подарило Крузо надежду.
Глава 23
Робинзон научил Пятницу стрелять из ружья. Когда дикарь хорошо освоил английский, Крузо поделился с ним своей историей.
Пятница рассказал, что как то у их острова разбился корабль с «белыми людьми» . Они были спасены туземцами и остались жить на острове, став для дикарей «братьями» .
Крузо начинает подозревать Пятницу в желании сбежать с острова, однако туземец доказывает свою преданность Робинзону. Дикарь сам предлагает помочь Крузо вернуться домой. Мужчины за месяц сделали пирогу из ствола дерева. Крузо поставил в лодке мачту с парусом.
«Наступил двадцать седьмой год моего заключения в этой тюрьме» .
Глава 24
Переждав сезон дождей, Робинзон и Пятница начали готовиться к предстоящему плаванью. В один из дней к берегу причалили дикари с очередными пленниками. Робинзон и Пятница расправились с людоедами. Спасенными пленниками оказались испанец и отец Пятницы.
Специально для ослабших европейца и отца дикаря мужчины соорудили парусиновую палатку.
Глава 25
Испанец рассказал, что дикари приютили у себя семнадцать испанцев, корабль которых потерпел крушение у соседнего острова, однако спасенные испытывают крайнюю нужду. Робинзон договаривается с испанцем, что его товарищи помогут ему с постройкой корабля.
Мужчины заготовили все необходимые припасы для «белых людей» , и испанец с отцом Пятницы отправились за европейцами. Пока Крузо и Пятница ожидали гостей, к острову приблизился английский корабль. Англичане на шлюпке причалили к берегу, Крузо насчитал одиннадцать человек, трое из которых были пленниками.
Глава 26
Лодка разбойников с отливом села на мель, поэтому моряки отправились гулять по острову. В это время Робинзон готовил ружья. Ночью, когда матросы заснули, Крузо подошел к их пленникам. Один из них – капитан корабля, рассказал, что его экипаж взбунтовался и перешел на сторону «шайки негодяев» . Он и два его товарища едва убедили разбойников не убивать их, а высадить на пустынном берегу. Крузо и Пятница помогли убить зачинщиков бунта, а остальных матросов связали.
Глава 27
Чтобы захватить корабль, мужчины пробили дно в баркасе и подготовились к встрече следующей шлюпки с разбойниками. Пираты, увидев, продырявленное судно и то, что их товарищи пропали, испугались и собирались вернуться на корабль. Тогда Робинзон придумал хитрость – Пятница и помощник капитана заманили восьмерых пиратов вглубь острова. Двое разбойников, которые оставались ждать товарищей, безоговорочно сдались в плен. Ночью капитан убивает понявшего бунт боцмана. Пятеро разбойников сдаются.
Глава 28
Робинзон распоряжается посадить бунтовщиков в подземелье и взять корабль с помощью вставших на сторону капитана матросов. Ночью экипаж подплыл к судну, и матросы разбили находившихся на нем разбойников. Утром капитан искренне благодарил Робинзона за то, что тот помог вернуть корабль.
По распоряжению Крузо бунтовщиков развязали и отправили вглубь острова. Робинзон пообещал, что им оставят все необходимое, чтобы прожить на острове.
«Как я установил впоследствии по корабельному журналу, мой отъезд состоялся 19 декабря 1686 года. Таким образом, я прожил на острове двадцать восемь лет два месяца и девятнадцать дней» .
Вскоре Робинзон вернулся на родину. К тому времени его родители умерли, дома его встретили сестры с детьми и другие родственники. Все с большим увлечением слушали невероятную историю Робинзона, которую он рассказывал с утра до самого вечера.
Заключение
Роман Д. Дефо «Приключения Робинзона Крузо» оказал огромное влияние на мировую литературу, положив начало целому литературному жанру – «робинзонаде» (приключенческие произведения, описывающие жизнь людей на незаселенных землях). Роман стал настоящим открытием в культуре эпохи Просвещения. Книга Дефо была переведена на множество языков, более двадцати раз экранизирована. Предлагаемый краткий пересказ «Робинзона Крузо» по главам будет полезен школьникам, а также всем, кто хочет ознакомиться с сюжетом известного произведения.
Тест по роману
После прочтения краткого содержания попробуйте ответить на вопросы теста:
Рейтинг пересказа
Средняя оценка: 4.4 . Всего получено оценок: 2602.
ГЛАВА I. СОКРОВИЩА, НЕ ИСПОЛЬЗОВАННЫЕ РОБИНЗОНАМИРазоблачение Робинзона
Робинзон Крузо на своем острове, одинокий, лишенный помощи себе подобных и каких бы то ни было инструментов, добывающий, однако, все нужное для существования и создающий даже известное благополучие, - вот тема, интересная для всякого возраста, и можно тысячей способов сделать ее увлекательной для детей.
Жан Жак Руссо
«Жизнь и удивительные приключения Робинзона Крузо, моряка из Йорка, прожившего двадцать восемь лет в полном одиночестве на необитаемом острове у берегов Америки , близ устья реки Ориноко, куда он был выброшен кораблекрушением, во время которого весь экипаж корабля, кроме него, погиб, с изложением его неожиданного освобождения пиратами, написанные им самим».
Книга под таким длинным названием, написанная Даниелем Дефо, появилась в Англии 25 апреля 1719 года. С тех пор прошло более двухсот пятидесяти лет, но и поныне дети и взрослые во всех странах земного шара с увлечением читают этот роман.
В основу его положено истинное происшествие с шотландским моряком Александром Селькирком, который после ссоры с капитаном корабля был высажен на необитаемый остров Мас а тьера, один из группы островов в Тихом океане, называемой Хуан Фернандес, в 560 километрах от берегов Чили. На этом острове Селькирк прожил в одиночестве четыре года и четыре месяца.
В настоящее время остров Мас а тьера называется островом Робинзона Крузо. В XVIII и XIX веках этот остров служил местом ссылки. Население всех островов Хуан Фернандес небольшое - всего около 450 человек, занимающихся ловлей рыбы и омаров.
В прошлом на острове Робинзона Крузо рос тропический лес с очень ценными сандаловыми деревьями . Сандаловые деревья стали вырубать. Быстро размножившиеся козы и кролики, привезенные на остров, уничтожили все травы и кустарники. Теперь сильные тропические ливни размывают оголенную землю и образуют глубокие овраги. Ветры поднимают пыль и песок. Высокие берега обрушиваются в море. Цветущий когда то остров Робинзона Крузо превратился в пустырь.
Жизнь на необитаемом острове не выдумана Даниелем Дефо, поэтому она описана так правдоподобно, и книга о Робинзоне Крузо читается с особым интересом. Нет, пожалуй, ни одного грамотного мальчика и девочки, которые бы не прочитали «Робинзона Крузо».
Бывший ученик яснополянской школы В. С. Морозов в своих воспоминаниях о Л . Н. Толстом пишет о любви к этой книге: «Второй и третий класс бывали уже распущены по домам, а мы оставались вечереть, так как любил Лев Николаевич по вечерам читать нам книги. Любимая наша вечерняя книга была „Робинзон Крузо“.
Робинзоном называют всякого человека, попавшего в места, где нет людей, нет обычных продуктов питания, нет условий для нормальной жизни цивилизованного человека. Посмотрим с этой точки зрения на Робинзона Крузо .
Действительно ли Робинзон Крузо не имел ничего и использовал только то, что было в окружающей его природе?
Корабль, на котором плыл Крузо, сел на мель недалеко от необитаемого острова.
Весь экипаж корабля, пытавшийся спастись на шлюпке, погиб, и только одного Робинзона Крузо волной выбросило на берег. На следующий день во время отлива Робинзон добрался вплавь до корабля. Оттуда он привез на плоту три сундука, в которых были : «рис, сухари, три круга голландского сыра, пять больших кусков вяленой козлятины и остатки зерна. Кроме того, ящик плотника со всеми рабочими инструментами, ящики с вином, три бочонка с порохом, два прекрасных охотничьих ружья и два пистолета, различное платье». Не удовлетворившись этими вещами, Робинзон съездил второй раз и привез еще «три железных лома, два бочонка с ружейными пулями, семь мушкетов, еще одно охотничье ружье и немного пороху». Кроме этих вещей , Робинзон «забрал с корабля все платье, какое нашел, да прихватил еще запасный парус, гамак и несколько тюфяков и подушек». Робинзон побывал на корабле одиннадцать раз, перетащив на берег все, что в состоянии перетащить пара рук .
Как видите, Робинзон был обеспечен почти всем необходимым, даже подушками. У него были большие запасы съестного. Больше того, когда все сухари были съедены, то оказалось, что зерна, вытряхнутые им из мешка на землю , уже дали всходы ячменя и риса. У него были ружья, а кругом изобилие дичи, так что и мясом он был обеспечен.
Только спустя десять месяцев Робинзон решил обследовать остров и посмотреть, нет ли на нем каких нибудь животных и растений, еще не известных ему. В одной «очаровательной долине» он нашел «множество кокосовых пальм, апельсинных и лимонных деревьев» и виноград. Как вам, вероятно, известно, он пил воду с лимонным соком , а высушивая виноград, получал изюм. Другие дикорастущие деревья он не использовал: в этом не было нужды, а главное - он их не знал.
Робинзон сам признается в своем ботаническом невежестве : «Я искал кассаву, из корня которой индейцы тех широт делают муку, но не нашел… Там были и другие растения, каких я раньше никогда не видал: весьма возможно, что, знай я их свойства, я мог бы извлечь из них пользу для себя…»
«Во время пребывания в Бразилии я так мало обращал внимания на тамошнюю флору, что не знал даже самых обыкновенных полевых растений…»
Робинзон остро чувствовал неполноту своих ний растительного мира: «Я пошел домой, раздумывая по дороге о том, как бы мне научиться распознавать свойства и доброкачественность плодов и растений, которые я найду».
Совершенно один
Мне сразу удалось вынырнуть, и тут же прибой подхватил меня и неудержимо понес к земле. Однако я находился не настолько близко к ней, чтобы почувствовать дно под ногами. Плавал я хорошо, поэтому, собрав остатки сил, попытался достичь берега раньше, чем очередная волна отшвырнет меня обратно.
Из этого ничего не вышло.
Волны играли мной, словно мячиком. Одна набегала, подхватывала меня и толкала вперед, чтобы тут же передать другой волне, которая снова уносила меня далеко от суши. При этом я оказывался под водой и старался как можно быстрее вынырнуть на поверхность, чтобы отдышаться и глотнуть воздуха. Так продолжалось очень долго, пока прибой не понес мое обессиленное тело прямо к скалам.
Это могло погубить меня, если бы мне не удалось, уже почти теряя сознание, крепко уцепиться обеими руками за выступающий из воды скользкий плоский камень. Волны здесь были гораздо слабее и только покрывали меня с головой; я дождался промежутка между валами, нырнул и быстро поплыл к берегу.
Наконец я очутился на твердой земле – целый и невредимый. Вскочив на ноги, я бросился бегом от линии прибоя, вскарабкался на прибрежный утес и рухнул в густые заросли травы. «Господи, – прошептал я, дрожа и плача, – благодарю тебя за то, что ты спас меня!»
Ни единой души не было видно вокруг. Отдышавшись, я поднялся и побрел к воде. Никого. Все мои спутники, очевидно, погибли; на волнах у берега покачивались несколько шляп и пара разрозненных башмаков. Взглянув в сторону корабля, все еще сидевшего на мели, я ужаснулся при мысли, как далеко я от него находился, и снова поблагодарил небеса за чудо, которое случилось со мной…
Пришло время осмотреться. Радость моя улетучилась очень быстро: хоть мне и удалось спастись, остров, по-видимому, был необитаем. Моя мокрая одежда была изорвана в клочья, а другой негде было взять, я испытывал нестерпимый голод, но мне нечем было подкрепить себя, у меня не было даже пресной воды. И самое ужасное заключалось в том, что, кроме табакерки и небольшого ножа, при мне не оказалось оружия, чтобы добыть хоть какое-нибудь пропитание или защититься от диких зверей. Единственное, что пришло мне в голову, – это поискать убежище, в котором можно было бы провести ночь. Я осознавал, что прежде всего нужно отдохнуть и набраться сил, а уж потом искать выход из создавшегося положения.
Тем временем начало смеркаться; я прошел около четверти мили в глубину острова, пока не наткнулся на ветвистое крепкое дерево; на мое счастье, неподалеку от него журчал ручей. Утолив жажду и пожевав табаку, уцелевшего в моей табакерке, я взобрался повыше на дерево. Чувство голода притупилось. Я нашел удобную широкую развилку, вырезал из ветки увесистую дубинку для защиты, набросал в развилку листвы, улегся и мгновенно провалился в сон, словно в глубокую черную яму.
Утром я проснулся, как ни странно, бодрым и отдохнувшим. Солнце уже светило вовсю, ветер совершенно утих, погода стояла ясная. Я взглянул в сторону моря – наш корабль отсюда был виден как на ладони. Он находился гораздо ближе к месту моей ночевки, чем к той части побережья, куда меня вынесли волны. Судно все-таки выдержало шторм, и я подумал, что первым делом нужно добраться до него, чтобы разжиться провизией и одеждой.
Я направился к берегу, внимательно осмотрел его и неожиданно заметил вдалеке нашу шлюпку. Очевидно, ее тоже выбросило бурей на побережье. Я кинулся было к шлюпке, но мой путь пересекал небольшой, но глубокий залив шириной в полмили. Ничего не оставалось, как повернуть назад и поискать другой способ добраться к кораблю, на котором я надеялся найти хоть что-нибудь полезное для себя.
На море был полный штиль, начался отлив, и я воспользовался этим, чтобы попасть на корабль. Он стоял всего в трехстах метрах от меня, накренившись на мелководье, огромный и с виду невредимый. Мне стало горько – если бы мы не покинули судно и переждали бурю, то все остались бы живы… Но что оставалось делать? Я бросился в воду и поплыл. Однако вскоре я понял, что хоть цель моя близка, попасть на корабль почти невозможно. Я проплыл вокруг него дважды, пока не заметил конец каната, свисавший почти до самой воды. С большим трудом мне удалось схватиться за него и взобраться на бак.
Трюм судна был полностью заполнен водой, но, сев на мель, оно увязло в илистой отмели таким образом, что корма поднялась высоко над морем и вся эта часть осталась неповрежденной и сухой. На корме почти все уцелело. Провизия и одежда были в хорошем состоянии, так что в первую очередь я переоделся и набил карманы сухарями. Затем направился в кают-компанию, чтобы как следует перекусить и глотнуть для бодрости рому. Жизнь больше не казалась мне мрачной. Запасов продуктов на первое время должно было хватить, хотя оставался вопрос: как их переправить на берег, если у меня нет лодки? Поразмыслив, я решил построить плот.
На корабле сохранились запасные части мачт, реи, доски, несколько сот ярдов прочной пеньковой веревки и всевозможный плотницкий инструмент. Я наскоро сколотил небольшой плот, но когда спустил его на воду, понял, что совершил ошибку. Неуклюжая конструкция была в состоянии выдержать лишь вес моего тела – я не подумал обо всем остальном грузе. Пришлось снова браться за пилу и топор и усердно трудиться. Я устал до изнеможения, но желание запастись всем необходимым для жизни на неизвестной земле подхлестывало и вдохновляло меня.
